НУР-СУЛТАН, 19 апреля. Почему молодые люди уходят в деструктивные религиозные течения, какие внутренние и внешние факторы этому способствуют — рассказывает известный эксперт-религиовед, член Республиканской информационно-разъяснительной группы Гульназ Раздыкова в материале Zakon.kz.

— Гульназ, по вашему мнению, в деструктивные течения чаще всего уходят психологически слабые люди, которые бегут от реальности?

— Верно. Это люди, внутренние психологические ресурсы которых ограничены, а ценностные ориентиры и мировоззрение характеризуются некоторой незрелостью. Особенно это проявляется при столкновении с комплексом внешних факторов и такие люди более склонны к вовлечению в криминальные группы и террористические организации. То есть внешние факторы: он и в жизни не состоялся, и внутри он психологически слабый. Такой человек очень легко может вступить в ряды экстремистов.

Также я хотела бы отметить феномен демонстрационного эффекта, который используется экстремистами в качестве психотехнологий. Данные организации крайне привлекательны для протестно настроенной части любого общества тем, что выгодно отличаются от множества себе подобных экстремистских организаций.

Своим последователям вербовщики, используя их внутренний протестный потенциал и сложившееся в обществе недовольство, внушают мысль, что участники деструктивной организации станут частью большого проекта, который состоит не только в том, чтобы взять в руки оружие и сражаться в обычном смысле. Они демонстрируют себя как сплоченные между собой борцы за свободу, использующие насилие против желания, потому что тайный враг в их лице — государство и демократия якобы ущемляют права и достоинства «правоверных мусульман». Они «дарят» им сказку в виде исламского государства.

— Какие еще факторы могут привести человека в ряды экстремистов?

— Материальная заинтересованность, реальная финансовая помощь. Один из факторов — это якобы экономическая бескорыстная помощь со стороны адептов течения. Для многих это является сильнейшим побудителем для прихода в ряды деструктивной организации. Например, это помощь в жамагате, помощь семьям осужденных и другое. Это подкупает людей. Таких примеров немало.

Также одним из факторов вовлечения является то, что в семьях осужденных или лиц, находящихся под следствием, наблюдается идеологический раскол с родственниками, нередко с женами, которые не принимают данную идеологию. В этом случае родственники и близкое окружение отказываются от данной семьи, потому что не хотят носить социальное клеймо «родственника террориста». И в это время на помощь к ним приходят их жамагаты, которые всячески оказывают поддержку осужденным, передают им продукты питания в зоны, встречают их, если они находятся в другом городе. И тогда жены вовлекаются в эти экстремистские организации.

Еще одним фактором является конфликт поколений, когда дети упрекают родителей в том, что они исповедуют неправильный ислам или практически живут в неверии. Здесь налицо семейная дисфункция, нарушение преемственности поколений и влияние идеологии, пришедшей извне.

— Когда возникает в семье конфликт поколений?

— Очень часто мы сталкиваемся с тем, что дети отказываются от своих родителей, либо не одобряют образ жизни родителей, чаще всего светский образ жизни. И в это время протестное начало среди их детей выражается очень ярко. Поэтому приходится восстанавливать гармоничные отношения в семье.

Недавно у меня был случай, когда отец и дочь начали конфликтовать из-за религиозной практики дочери. Отец выбрал неправильную бесперспективную траекторию поведения, когда стал в агрессивной форме запрещать дочери читать намаз, покрываться и так далее вплоть до того, что сжег все ее платки и книги. Конфликт был очень серьезный и мы сейчас работаем с этой семьей.

— Гульназ, стало ли вам, специалистам, легче работать с рядовыми псевдосалафитами после ареста и осуждения их лидеров?

— Надо сказать, что любые мероприятия, как со стороны ДУМК, так и со стороны местной исполнительной власти, в интернет-пространстве, либо уголовные процессы они воспринимают как заказную акцию против них.

Они убеждены, что государство считает их экстремистами, потому что, якобы, они за правое дело. По их мнению, власть их очерняет, за то, что они говорят правду, борятся с коррупцией, с моральным разложением общества и так далее.

На сегодняшний день в обществе много обсуждается тема вовлечения людей в экстремистские организации. И нет единого клише и понимания универсальных факторов, которые бы как аппликация ложились на все примеры вовлечения людей в эти течения. Если провести анализ последних информационных поводов, то видим, что очень хорошим событием было возвращение казахстанцев с мест боевых действий в Сирии на территорию собственного государства. Речь, понятно, идет об уникальной гуманитарной операции «Жусан», проведенной в начале этого года по поручению Первого Президента – Елбасы Нурсултана Назарбаева.

— Но у казахстанцев к этому событию неоднозначное отношение…

— Понимаю вас. Общество действительно разделилось на два лагеря. Это те, которые считали, что это правильная миссия. И те, кто считает, что не надо было их возвращать, так как они уехали по собственной воле, никто их не просил и что единожды предавшие свою страну, предадут еще раз. Такие рассуждения, в первую очередь, показывают то, что мы сами еще недостаточно толерантны и не можем вести конструктивный состоятельный диалог с теми людьми, которые оступились.

Я всегда говорила и говорю, что это, прежде всего, наши граждане, казахстанцы. Это чьи-то дети, родственники… Поэтому, считаю, что наша страна сделала совершенно правильный шаг, проведя эту гуманитарную миссию, возвратив казахстанцев, пусть и оступившихся, на Родину. А как дальше с ними работать, как сложится их судьба, это уже другой вопрос, который сегодня стоит у нас в повестке дня. Безусловно, все ответственные органы и специалисты не сидят сложа руки, вырабатывают самые эффективные методы по их реабилитации.

— Почему люди уехали?

— Мы тоже постоянно задаемся этим вопросом, постоянно ставим его и пытаемся найти ответ. В настоящее время у нас стопроцентно доказана несостоятельность социального фактора, как единственно верного.

Лично знаю, встречалась с людьми, они имели здесь собственный бизнес, владели достаточно крупными ТОО, ИП, которые были состоятельными работодателями для многих людей. Они тоже выехали.

Поэтому аргумент, что бедность, как социальный фактор для вовлечения в экстремистскую организацию, на сегодняшний день себя не оправдал.

Именно в период деидеологизации общества появилась данная группа людей, которые стремятся любыми способами выделиться из общей массы, имеют претензии на свою исключительность, эксклюзивность. Это, конечно, свидетельствует о низком уровне духовности и нравственности, ущемленном самолюбии, при котором у человека срабатывает нарциссизм. Именно такие признаки характерны псевдосалафитам, которые в общей массе людей выделяются своей одеждой, наличием бороды, имеют претензии на свою исключительность. Согласно их убеждениям, только их акида самая верная, только они попадут в рай и так далее. Даже Всевышнего Аллаха они воспринимают по-особенному, представляют Его в человеческом обличье, сидящим на троне.

Ну, а самое главное, наше общество уже начинает понимать, что псевдосалафизм – это не религия, а политическое движение, прикрывающееся якобы религиозными канонами.

— Псевдосалафиты живут среди нас, в нашем обществе?

— Да. Это уже сложившиеся жамагаты псевдоисламского движения, мечтающие о построении халифата на всей земле, в том числе и в Казахстане. Наша задача – не допустить реализации их опасных планов, а также заражения вирусом псевдосалафизма других членов общества. И, конечно же, по возможности, вернуть их в наше традиционное сообщество, убедить их отказаться от разрушительной идеологии псевдосалафизма.