АСТАНА, 15 апреля. Полковник запаса КНБ РК об уроках, которые следует извлечь из теракта в российском «Крокус Сити Холле».

22 марта 2024 года террористы атаковали концертный зал «Крокус Сити Холл» в подмосковном Красногорске. Жертвами теракта, ставшего крупнейшим в истории России со времён захвата школы в Беслане в 2004 году, стали 145 человек.

Корреспондент Informburo.kz обсудил с полковником запаса КНБ РК, кандидатом юридических наук, председателем РОО «Контртеррористический комитет» Аманжолом Уразбаевым готовность казахстанских спецслужб к отражению террористических атак.

– Аманжол Зейноллаевич, какой у вас опыт? Чем вы сейчас занимаетесь и на чём специализируется ваша организация?

– В данное время я являюсь руководителем республиканского общественного объединения «Контртеррористический комитет». Имею опыт более 20 лет службы в подразделениях, специализирующихся на борьбе с терроризмом.

Начинал в 1992 году с должности оперуполномоченного отдела «Т», это борьба с терроризмом. Получается, что значительный период моей жизни был связан с вопросами противодействия терроризму. Некоторое время преподавал в Академии КНБ спецдисциплину «Контрразведка».
Имею также опыт международного сотрудничества. Представлял КНБ в Антитеррористическом центре СНГ в Москве, прослужил там два с половиной года. Затем возглавлял информационно-аналитическое подразделение ЦАРИКЦ (Центрально-Азиатский региональный информационно-координационный центр по борьбе с наркотиками и прекурсорами. – Ред.). Он дислоцируется в Алматы.

Имею более 50 научных публикаций по проблемам противодействия терроризму, экстремизму, наркопреступности и управленческим вопросам КНБ. Ещё есть у меня любимое хобби – поиск погибших, пропавших без вести в годы войны. Развитие этого направления мы уже решили организационно, создали в прошлом году республиканское общественное объединение «Ассоциация военно-патриотического и поискового движения», там я также являюсь руководителем.

– Чем занимается сейчас «Контртеррористический комитет»?

– Он был создан в сентябре 2016 года. Я как раз вышел в отставку, в запас, и сразу было принято решение о создании структуры, которая стала бы связующим звеном между государственными органами и общественностью. Как вы знаете, страшные террористические акты лета 2016 года, взбудоражившие наше общество, к сожалению, обнажили такую проблему, как информационное обеспечение.

Два теракта, произошедшие в 2016 году (в Актобе, самый массовый и по количеству участников, и по количеству погибших, а также терпроявление в Алматы), показали полный информационный провал. То есть госорганы оказались не способны вовремя отреагировать и проинформировать население по поводу того, какая угроза нависла и как из неё выходить. Народ оказался в неведении.

Тогда я посоветовался с коллегами, которые тоже служили в подразделениях борьбы с терроризмом, и мы решили создать структуру, которая могла бы взять на себя вопросы информационного обеспечения.

Первым делом мы создали специализированный сайт «Контртеррористического комитета», где начали ежедневно выкладывать информацию по вопросам борьбы с терроризмом, экстремизмом и наркопреступностью.

Он достаточно востребованный, в том числе и коллегами из спецслужб других государств. Это мы и по аналитике видим, и по отдельным запросам.

Кроме того, создан костяк наиболее авторитетных, профессионально подготовленных высших офицеров, которые имеют огромный опыт в сфере борьбы с терроризмом.

Это генерал-лейтенант Бексултан Сарсеков, бывший секретарь Совета безопасности, свыше пяти лет служивший первым заместителем руководителя Антитеррористического центра СНГ в Москве.

Это генерал-майор Сейтжан Койбаков, экс-командир спецподразделения «Арыстан».

Генерал-майор Омиртай Битимов, бывший руководитель службы «Барлау».

Это профессионалы высокой пробы, готовые в случае чрезвычайных ситуаций выйти, как говорится, в прямой эфир и дать разъяснения в случае террористических проявлений.

– Скажите, пожалуйста, были ли случаи, когда вы лично или коллеги принимали участие в антитеррористических операциях?

– В конце 90-х – начале 2000-х, как вы помните, шла вторая чеченская война, и территория Казахстана использовалась боевиками в качестве места, где они могли находить временное пристанище, залечивать раны. Тогда по ориентировкам российских и турецких спецслужб мы работали по установленным боевикам.

Я так думаю, часть тех мероприятий будет рассекречена через несколько десятков лет. А вот непосредственно в террористических проявлениях, которые происходили на территории Казахстана, мне лично участвовать не довелось. В основном в них участвуют наши спецподразделения, тот же «Арыстан», это функциональная обязанность подразделения по обезвреживанию террористов.

– А какой срок у грифа «секретно» при таких операциях? Через какое время они рассекречиваются?

– Допустим, о периоде Великой Отечественной войны только через 70 лет многие документы были рассекречены, стали достоянием общественности, предметом научных исследований. Здесь ситуация аналогичная. В зависимости от планирования операции или тактики проведения действий спецподразделения некоторые операции и вовсе могут не рассекретить.

Засекречивание несёт, скажем так, две задачи. Первая – для того, чтобы не расшифровать тех людей, которые были задействованы. И второй момент – это засекречивание тактики действий спецслужб.

– Скажите, пожалуйста, вот с 2016 года – после самого громкого теракта, который произошёл в Актобе, и терпроявления в Алматы – что-то изменилось в работе спецслужб? И изменилась ли тактика со стороны террористов или потенциальных террористов? Что за этот период принципиально изменилось и можем ли мы уверенно говорить, что такие теракты у нас не произойдут?

– Дело в том, что активно вопросами противодействия терроризму в Казахстане начали заниматься после печально известного террористического акта в Нью-Йорке, случившегося 11 сентября 2001 года. Тогда весь мир обратил внимание, насколько серьёзна угроза терроризма.

После этого начали прорабатываться как организационные, так и законодательные вопросы и в Казахстане.

Первым делом в декабре 2003 года был создан Штаб Антитеррористического центра (Штаб АТЦ) при КНБ, который аккумулировал все организационные вопросы, касавшиеся противодействия терроризму. Чуть позже был создан межведомственный Антитеррористический центр, который объединил полтора десятка первых руководителей министерств и ведомств Казахстана. Его возглавляет председатель КНБ, ежеквартально на заседаниях АТЦ рассматриваются вопросы профилактики, предупреждения и принятия каких-то превентивных мер в отношении противодействия терроризму.

Параллельно шло законодательное регулирование этого вопроса. В 1999 году был принят закон «О противодействии терроризму», и он является фундаментальным в этой сфере. Там было чётко определено, что координатором борьбы с терроризмом в Казахстане является Комитет национальной безопасности. Далее были внесены изменения в ряд нормативных правовых актов. Затем в 2005 году был принят ещё один значимый закон – «О противодействии экстремизму».
В 2014 году были существенно переработаны и обновлены Уголовный, Уголовно-процессуальный и Административный кодексы, где чётко были прописаны дефиниции, включая статью 255 «Акт терроризма», статью 256 «Пропаганда терроризма». Добавили ряд статей, чётко определили санкции за подобные преступления.

Одним из важных шагов можно назвать принятие госпрограммы по борьбе с терроризмом и экстремизмом. Каждые три года их принимали указом президента и, самое главное, подкрепляли финансово. Первые годы 70-80% финансов уходило на дооснащение спецподразделений, райотделов полиции средствами, необходимыми для локализации террористических проявлений. Допустим, на те же бронеодеяла, которые используют при обнаружении самодельного взрывного или минно-взрывного устройства.

Начиная с 2014 года основное финансирование стало выделяться на профилактику терроризма. В этой сфере задействованы в основном неправительственные объединения. И финансирование, на мой взгляд, достаточно неплохое.

– Прошлым летом в Астане человек захватил офис коммерческого банка. Мы не смогли обнаружить в информационном поле планирующийся теракт, профилактика тоже не сработала. Или вот ещё трагедия, произошедшая в Таразе, когда человек ходил по улицам, расстреливал из гранатомёта здания и был обезврежен полицейским, который просто накрыл его своим телом. В этой истории был один эпизод, который ставит под сомнение профессионализм сотрудников КНБ. Двое сотрудников, по-моему, вели наружное наблюдение за этим человеком и были убиты. То есть их обнаружили. Скажите, насколько высока квалификация людей, отвечающих за обезвреживание террористов? Если, не дай бог, террористы захватили бы какой-нибудь торговый дом или жилой комплекс, смогли бы наши спецслужбы противостоять этому?

– Вы абсолютно правы, приведя эти печальные примеры. Дело в том, что тогда Максат Кариев действовал профессионально. В здание зашёл один человек, вышел совершенно другой. То есть он перевоплотился. Таким образом ему удалось обмануть сотрудников, и они погибли…
В то же время я могу сказать, что сотрудники силовых структур подготовлены на достаточно высоком уровне. Ежегодно проводимые антитеррористические учения позволяют отрабатывать очень многие нюансы, которые возникают в ходе проведения антитеррористических операций.

К сожалению, на сто процентов гарантировать, что террористический акт будет предотвращён, не может ни одна спецслужба мира. И в этом за последние 20 лет мы убедились. Те же США, оснащённые самой передовой техникой и профессионалами, те же израильские спецслужбы, та же Великобритания. То есть на земле не осталось мест, где бы не происходили террористические акты.

Соответственно, мы тоже гарантировать не можем. Но если вы спрашиваете про уровень профессионализма, то я считаю, что у спецподразделения КНБ, сотрудников подразделения антитеррора достаточно высокий уровень. Все действия по проведению антитеррористических операций у них чётко регламентированы.

Также и полицейские, участвовавшие в контртеррористических учениях, в ситуации, когда произойдёт очередное ЧП, думаю, не растеряются. Если человек один раз практически попробовал, знает, как действовать в той или иной ситуации, то в боевой обстановке он не растеряется.

– Вам известны случаи или истории, когда наши спецслужбы предотвратили конкретный теракт или ликвидировали террористов и вы можете с гордостью сказать, что наше спецподразделение сработало очень хорошо? Потому что в Актобе было очень много гражданских жертв. Тараз – не самый хороший пример. Алматы с Кулекбаевым, который бегал по улицам с оружием и расстреливал людей…

– Я вам приведу статистику, она в открытом доступе. За прошлый год по подозрению в подготовке и проведении террористических проявлений и за пропаганду терроризма по Казахстану задержали 122 человека. Годом ранее – 124. Даже если не половина, хотя бы десятая часть их готовила реальные террористические акты, а остальные были задержаны только за пропаганду, то я считаю это очень хорошим результатом.

И во всех этих задержаниях были задействованы антитеррористические подразделения и спецназ КНБ. Это как раз и есть пример успешности действий спецслужб по нейтрализации потенциальных террористов.

– Если какой-то человек увидит то, что в народе называется «маски-шоу», то есть спецподразделения на улице задерживают человека или вскрывают квартиру, взламывают дверь, возможно, это совершается в рамках контртеррористической операции, про которую гражданские могут не знать?

– Естественно, гражданские не могут об этом знать. Конечно, на всякий случай необходимо сообщить на 102, но самому ни в коем случае не надо вмешиваться. Надо сказать, что с начала 2000-х спецслужбы сейчас стали намного публичнее. Взять ту же статистику, которую я вам привёл, 20 лет назад её бы никогда нигде в открытой печати не опубликовали. И про неё мы узнавали бы только на закрытых совещаниях, когда подводились итоги года. И то с грифом «секретно» или «совершенно секретно».

– Как нужно вести себя гражданским лицам в ситуациях, как в «Крокус Сити Холле», где случилась паника и никто толком не знал, что делать?

 – На примере «Крокус Сити» могу сказать, что если бы службы безопасности сработали согласно своему функционалу (даже не принимая во внимание действия правоохранительных органов, прибывших позже, которые создали оцепление и обеспечили спецназу заход в здание и проведение зачистки), то панику и количество погибших можно было уменьшить, возможно, даже в разы.

Представьте, если бы прозвучала система оповещения и люди сразу бы по этому сигналу сориентировались, откуда идёт опасность! Если бы служба безопасности приняла меры для разблокировки всех запасных выходов и помогали организовать эвакуацию…

Вспомните про 17-летнего гардеробщика Ислама Халилова, он, по сути, выполнил одну из задач – организовал эвакуацию свыше ста человек. Но эти мероприятия должна была делать служба безопасности.

Задача служб безопасности ни в коем случае не закрывать грудью амбразуру, как Александр Матросов, не бросаться на террористов. Им достаточно просто-напросто выполнять свои функциональные обязанности. Первое – сообщить силовикам и оповестить посетителей. Второе – разблокировать двери. Третье – организовать эвакуацию.

И сейчас мы совместно с антитеррористической комиссией Астаны и представителями спецслужб планируем провести работу по дополнительному повышению квалификации сотрудников охранных структур.

– На каком этапе образовательной системы нужно (или не нужно) внедрять знания о том, как вести себя в случае ЧП? Например, в Японии маленьких детей с детского сада обучают, как вести себя при землетрясениях. Всё что угодно и у нас может произойти, не всё благополучно в Афганистане, Россия ведёт военные действия в Украине уже третий год…

– Меня лично очень волнует безопасность наших учебных заведений. Осенью 2023 года я побывал в нескольких школах Астаны для изучения готовности служб безопасности и персонала к тому, как они будут действовать, если в школу проникнет вооружённый человек. К большому сожалению, могу сказать, готовность крайне низкая.

После того как произошёл террористический акт в «Крокус Сити», мы с коллегами подготовили небольшие наглядные пособия, которые в первую очередь касаются детей, с главным посылом «Беги, прячься, затаись». То есть как действовать, если объявлен сигнал о том, что в школе находится вооружённый человек. Есть элементарные три-пять действий, которые каждый ребёнок должен знать.

Допустим, он придёт и в красках расскажет родителям о том, как надо действовать при разных сигналах, потому что с ним в школе это отработали. То есть если мы детей в школах, как в Японии, этому научим, то это даст мультипликативный эффект. Они научат своих родителей, бабушек, дедушек, и, соответственно, наше общество будет готово ко многим неожиданностям.

Считаю, нам необходимо законодательно закрепить всего два сигнала оповещения. Первый сигнал, допустим три длинных звонка, о том, что надо срочно эвакуироваться, где бы вы ни находились – в школе или в других местах массового скопления людей (театре, торговом центре). Это общий стандарт для всех. Прозвучали три длинных звонка с определённым интервалом – всё! Вы должны максимально быстро найти ближайшую дверь и покинуть помещение.

Второй сигнал, который тоже должен быть общенациональным (допустим, два коротких и один длинный сигнал), может означать какую-нибудь угрозу. В азбуке Морзе это буква «у» – два коротких, один длинный сигнал.

В этом случае надо сразу принимать меры. Если поблизости звучат выстрелы, то постараться спрятаться. Если поблизости нет выстрелов или взрывов, то найти ближайший выход и максимально быстро покинуть помещение. 

Речь идёт всего о двух сигналах, не надо загружать другими.

Предлагаю также законодательно закрепить необходимость ежеквартально проводить тренировки по действиям в условиях ЧС, в тех же школах – занятия по эвакуации.

По большому счёту это регламентировано инструкциями. Но опять-таки единого стандарта не существует. Даже по элементарным вопросам. Допустим, прозвучал сигнал, учительница ведёт урок. Детей она поднимает и выводит по лестнице. Где должен находиться педагог? Впереди, чтобы указывать дорогу? Или же замыкать строй, чтобы на последней парте случайно не остался кто-то из детей? Это вроде нюансы, но завтра они могут спасти жизни многих людей. Поэтому эти шаги необходимо регламентировать.

И «Контртеррористический комитет» готов обучить в теории и на практике, а также создать и распространить такие памятки, чтобы как можно больше людей научить действовать в чрезвычайных ситуациях.

Источник: Informburo.kz