НУР-СУЛТАН, 17 января. Терроризм — один из глобальных вызовов человечества. Экстремистские организации создают своего рода психологические концлагеря для их приверженцев. Причём радикальнейшие изменения личности происходят для жертвы почти незаметно. Случается, что и близкие замечают изменения уже в последний момент. Директор общественного фонда «Азия Групп» (Кыргызстан) Юлия Денисенко рассказала в интервью Open Asia о том, что же делать, если ваш близкий увлекся радикальными идеями.

— Для начала давайте определимся, по каким признакам можно понять, что человек вовлекается в радикальную группировку?

— Вопреки сложившемуся мнению, внешние признаки (одежда, наличие или отсутствие бороды) не являются характерным признаком в определении приверженности к экстремистским группам. Но есть ряд признаков, которые явно укажут, что перед вами носитель экстремистских, или даже террористических, идей.

Полиция Дубая организовала семинар под названием «Роль родителей в защите своих детей от экстремизма», где представила ключевые признаки, по которым можно определить наличие у ребенка радикальных идей (относительно религии). Вот некоторые из них:

• Необоснованное обвинение в неверии и заблуждении других лиц;
• Наличие чувства отчуждения и повторяемости определённых фраз;
• Изоляция от семьи и друзей;
• Фанатичное отстаивание своих взглядов и желаний;
• Небрежное отношение к работе и оставление учебы.
• Восприятие в качестве заговора против Ислама и угрозы ему призыв к совместному сосуществованию различных представителей религий;
• Отдаление от мечетей, где, якобы имамы и хатибы проявляют лояльность правительству из-за их назначения на эти должности;
• Выражение радости террористическим актам, совершенными экстремистскими группировками, воспринимаемой как победа Аллаха и Его посланника;
• Усиление давления на семью в особенности на представителей женского пола;
• Одежда, отличающаяся от принятой в обществе;

— Как помочь? Как вообще убедить человека, что ему или ей нужна помощь?

— Большинство из родственников уверены, что проблема решится сама с течением времени. На первых этапах вовлечения становятся пассивными наблюдателями, потому что лень или некогда, потому что «зато не курит и не пьет». Для центральноазиатского региона характерна еще одна «ментальная» проблема – понятие «стыдно». Внешнее благополучие ставится выше возможности своевременной помощи. И только когда «игла» становится настолько большой, что скрыть ее не в состоянии даже стог сена, родные начинают искать помощи. В результате упущено драгоценное время и возможности оперативного вмешательства на ранней стадии вербовки. Резюме неутешительно: любое промедление в такой ситуации может закончится очень трагично. Не хочется пугать, но даже смертью близкого человека.

Первым и главным тактическим приемом в блоке «семья» является сохранение или, как чаще бывает, восстановление контакта с «клиентом». Вместо криков вспоминайте радостные эпизоды вашей прежней жизни, когда вы ощущали себя единой семьей, когда вы вместе куда-то ездили, те дела, которыми вы занимались вместе, те планы и мечты, которыми вы делились друг с другом. Конечно, вы не должны это делать искусственно. Действуйте скорее интуитивно, будучи движимы любовью и состраданием. И всякий раз в случае удачи вы будете видеть, как подлинная, узнаваемая личность вашего близкого проступает сквозь незнакомого вам чужого «зомбированного» робота, в которого он превратился.

— Не пытайтесь разубеждать вашего близкого. Это только еще больше испортит ваши отношения. Попытки объяснить ему абсурдность вероучения приводит только к новым скандалам. Деструктивные группы, как правило, заинтересованы в разрыве нового адепта с его прежним окружением. Для того, чтобы спровоцировать разрыв, «учителя» заранее объявляют, что домашние их новой жертвы, скажем, «одержимы шайтаном» и поэтому сделают все возможное для того, чтобы принудить новообращенного «сойти с пути спасения», покинуть новообретенную «истинную семью», и так далее.

Еще ни в коем случае нельзя притворяться, что вам нравится то, что происходит. Относитесь к нему с терпением и сочувствием, понимая, что у человека временное расстройство личности. Кроме того, ни в коем случае не давайте ему денег. Это то же самое, что давать деньги наркоману на наркотики: любые деньги, данные вами, все равно будут немедленно переданы в организацию.

Очень важно выстроить доверительные отношения. И в этом, по словам Юлии, без плана не обойтись. Она рекомендует использовать таблицу формулирования важных посланий:

Члены семьи свои фразы должны строить с позиции «мы», где они объясняют свои позиции, а не с осуждающей позиции «ты». Например:

• Мы заметили некоторые перемены в тебе после того, как ты сблизился с ***. Мы озабочены и не знаем точно, почему.
• Мы боялись, что потеряем тебя.
• Если у твоей группы есть истина, истина всегда выдерживает экспертизу.
• Мы должны были найти способ представить тебе эту информацию, но это казалось похожим на вмешательство в твою жизнь, а ты уже взрослый. Нам пришлось долго и напряженно думать о вмешательстве в твою жизнь, потому что мы всегда верили в твою способность принимать решения за себя. В то же время мы ощутили уверенность, что, если ты получишь ту информацию, которую мы видели, ты, возможно, захочешь переоценить свою преданность этой группе.

Кроме того, Юлия отмечает, что необходимо установить главных игроков семейной команды, ответив на вопросы:

• Кто важен для «клиента» и для доброкачественности воздействия?
• Кто был ближе всего к «клиенту» до его вовлечения?
• Кто имел или все еще имеет самое большое влияние на «клиента»?
• Какие не входящие в семью люди могут иметь влияние из числа таких, как учителя, духовенство, друзья семьи и школьные друзья?

Члены семьи должны быть осторожны, чтобы не разоблачить перед «клиентом», насколько хорошо они информированы о данной группе. Подобное действие может привести к тому, что культ примет меры по оказанию противодействия семейному влиянию.

—  Какое время в среднем занимает реабилитация?

— Пока же при самых лучших условиях, когда в реабилитации заинтересована семья, нейтрализованы все связи с экстремистами, сам «клиент» хочет изменить ситуацию и еще много факторов, реабилитация занимает минимум 6 месяцев. Но и тут стопроцентной гарантии я дать не могу. Психологические травмы, которые человек получает в таких группах – не синяки и ссадины, они никогда не исчезнут без следа.

А если мы говорим о социальной зависимости, признаки которой наблюдались у 70 процентов моих «клиентов» из данной категории, то социализация займет несколько лет.

В действительности, по словам Юлии, вкладывать силы в это никто не хочет. Большинству нужен быстрый результат, и лучше, если за одну беседу. Объяснять, воспитывать, ждать, пока вырастет та самая обещанная «здоровая личность», умеющая анализировать, критически мыслить. Это долго, да и результат оценить весьма тяжело. «Только без стратегических планов войну нам еще долго не выиграть….» — заключает Юлия.