НУР-СУЛТАН, 17 апреля. Проблема распространения запрещенных идей в тюрьмах не является новой и беспокоит не только власти Таджикистана. Эта проблема обсуждается каждый раз, когда в тюрьмах республики происходит очередной бунт, об этом пишет CABAR.asia  со ссылкой на IWPR «Стабильность в Центральной Азии через открытый диалог».

Последние беспорядки, повлекшие за собой большое число жертв, произошли 7 ноября 2018 года в тюрьме №3/3 города Худжанда, тогда, по официальным данным, погибло 25 человек, в том числе два охранника. Второй бунт произошел в мае 2019 года в тюрьме города Вахдат, и тогда погибло 32 человека. Ответственность за организацию в обоих случаях взяла на себя запрещенная Верховным судом Республики Таджикистан и ряда других стран мира террористическая организация “Исламское государство”*. Об этом также сообщило  Главное управление исполнения наказания Министерства юстиции Республики Таджикистан.

Власти утверждают, что большинство убитых в ходе бунтов заключенных были причастны к этой организации; это были лица с «радикальными убеждениями» и «склонные к побегу».

Абдурахим Саттор, сын Махсуми Саттора, одного из заключенных, убитых в ходе бунта в вахдатской тюрьме подтвердил, что во время последней встречи отец рассказывал о споре с последователями одной из группировок в тюрьме.

10 апреля 2019 года Джалолиддин Махмудов, который был представителем запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения (ПИВТ) в Центральной избирательной комиссии Таджикистана и осужденный в 2015 году в преддверии парламентских выборов на 5 лет за хранение оружия, в одном из интервью Радио “Озоди” рассказывал о существовании в тюрьме неприязни между осужденными за уголовные статьи, связанные с экстремизмом и терроризмом, и остальным контингентом, отбывающем наказание по другим криминальным статьям (убийство, кража, мошенничество, хулиганство и т.п.).

Махмудов сослался на внутригрупповую неформальную иерархию, установленную среди заключенных, которая определяет их поведение, взаимоотношения друг с другом и является причиной конфликтов.

Деление на группы в местах лишения свободы Таджикистана, как и в других постсоветских странах, восходит к тоталитарному прошлому, когда сложилась система «тюремных каст», разных категорий заключенных, занимающих различное положение.  Этот принцип социальных взаимоотношений в криминальной среде существует до сих пор.

В последние годы добавилась еще одна каста, куда были отнесены так называемые «хизбовцы», что на уголовном жаргоне означает представителей тюремных джааматов, людей, осужденных по статьям, связанным с религиозных экстремизмом и терроризмом, последователей разных радикальных течений.

Название этой группы сформировалось в российской уголовной среде, вначале 2000-х годов, когда экстремистская организация «Хизб ут-Тахрир»*, была запрещена в РФ, позднее в других странах ЦА, включая Таджикистан и ряд других странах мира. Тюремные джааматы в силу своей идеологии противостоят криминальному сообществу, что порождает их взаимную неприязнь, в данном случае – к «мирянам». Этим термином, на тюремно-лагерном жаргоне сталинского периода, именуют тех, кто в местах лишения свободы живет по законам криминального мира.

Борьба за лидерство в тюрьме

По словам А.К., бывшего заключенного, в тюрьме даже койка тех, кто относится к первой группе отличается от койки второй группы.

«Отношения между ними напряженные, потому что ни один из них не хочет признавать законы другого, что становится причиной недопониманий. “Миряне” (тюремный жаргон, – прим. ред.) хотят, чтобы в тюрьме действовали законы “воров в законе”, что неприемлемо для “хизбовцев” (тюремный жаргон, – прим. ред.)», – говорит бывший заключенный.

По его мнению, конфликты в тюрьмах чаще начинаются со стороны тех, кто хочет объявить себя “лидером”. Каждая из них хочет занимать “лидерские” позиции, и никто не хочет уступать.

С.Т. – один из бывших заключенных, говорит, что обе категории осужденных в тюрьмах Таджикистана содержатся вместе, и иногда между ними вспыхивают конфликты. По его уверениям, внутри двух больших групп есть более мелкие группировки, объединенные лицами, осужденными по одинаковым статьям.

Бывший заключенный Дж.С. говорит, что лишь малая часть тех, кто отбывает наказание по обвинению в экстремизме, ведут себя как религиозные люди и предосудительно ведут себя с другими.

Одной из причин разделения заключенных на две группы он назвал непорядочность осужденных за «бытовые» преступления, и эксплуатацию ими других заключенных.

Дж. С. отмечает, что в тюрьмах отбывают наказание муллы и имамы, обвиненные в воровстве и мошенничестве, которые не пользуются уважением со стороны первой группы и за которыми они не встают на намаз. Они читают намаз в малых группах по 2-3 или 5 человек.

 «Условия в тюрьмах способствует пропаганде запрещенных идей»

Тем не менее, по словам бывшего заключенного, для последователей таких радикальных групп, как «Салафия»* (решением Верховного суда РТ запрещена на территории Таджикистана), «Хизб ут-Тахрир» (решением Верховного суда РТ запрещена на территории Таджикистана) и другие, тюрьма является местом, где они свободно пропагандируют свои идеи и вербуют слабовольных людей в свои ряды.

«Всё это происходит тайно, потому что в случае выявления администрация тюрьмы назначает заключенным наказание. Были люди, которые попадали в тюрьму за воровство или взяточничество, а освободились оттуда уже разделяя радикальные идеи. Если в местах лишения свободы Таджикистана отбывают наказание 10 по-настоящему радикальных лиц, то они могут завербовать в свои ряды 100-150 других заключенных, осужденных за «лайки», – говорит бывший заключенный Ш.Д.

По его словам, сотрудники тюрьмы стараются предотвращать пропаганду радикальных идей. Администрация учреждения после совершения намаза не позволяла заключенным сидеть в мечети, находящейся при ней: «Даже были случаи, когда они запретили читать намаз в бараках и конфисковали коврики для молитвы и разрешили молиться только в мечети. Эта практика продолжалась две-три недели, но после недовольства заключенных снова разрешили читать намаз в бараках, потому что у них не было другого выхода. В противном случае это может стать причиной бунта».

Наш собеседник также отметил, что «носители запрещенных идей распространяют свои убеждения в малых  группах, среди одного-двух человек внутри камер. Лично с ним несколько заключенных разговаривали о салафитской идеологии (запрещенной в Таджикистане, – прим. ред.), но он не принял ее. У каждой группы есть свой лидер, и члены группы всегда подчиняются ему, и в спорах за ним остается последнее слово».

Рассказывая о связи заключенных с внешним миром, он отметил, что у заключенных есть все условия для того, чтобы поддерживать связь с внешним миром; для этого нужна взятка определенным сотрудникам тюрьмы.

Заместитель руководителя Главного управления исполнения наказания Министерства юстиции Таджикистана Фахриддин Зубайдзода говорит, что телефоны на территории тюрем работают по карточкам, на которых записаны номера только 4 близких родственников и по телефону можно позвонить только на эти номера. На другие номера, заключенные не могут звонить.

“Но есть случаи, когда заключенные хотят тайком пронести мобильные телефоны на территорию тюрьмы, что предотвращается со стороны оперативно-разыскных групп”, – уверяет Зубайдзода.

Ячейки экстремистов в местах лишения свободы

Дж.С. упомянул о создании «Джамоата Мувахиддинов», состоявшего по меньшей мере из 20 человек на территории тюрьмы, известной под названием «Первого советского», с целью распространения радикальных идей, но который был выявлен и распущен со стороны администрации тюрьмы, а организаторы привлечены к ответственности.

Заместитель руководителя Главного управления исполнения наказания Министерства юстиции Таджикистана Фахриддин Зубайдзода подтвердил существование такого сообщества на территории исправительных учреждений Таджикистана и отметил, что “с учетом увеличения числа экстремистско-территористических группировок и на основе появления риска распространения экстремистских и террористических идей с целью предотвращения появления опасных случаев среди заключенных, была проанализирована оперативная ситуация исправительных учреждений, в результате чего выявили свежесформированную группу под названием “Джамоат Мувахиддинов”.

По словам нашего собеседника, группировка была сформирована на территории исправительного заведения ЯС 3/1 строгого режима города Душанбе с целью распространения экстремистско-террористических идей среди заключенных и дестабилизации обстановки в местах лишения свободы. В результате, было выявлено и привлечено к ответственности 33  человека из числа заключенных исправительного учреждения 3/1, 30 – исправительного учреждения ЯС 3/4 и  трое заключенных исправительного учреждения в Согдийской области и привлечено к ответственности. На данный момент вынесен приговор суда в отношении 66 человек, он находится на кассационной стадии.

Фахриддин Зубайдзода отметил, что, как показывает анализ ситуации, “Джамоат Мувахиддинов” является организацией, созданной на основе течения “Салафия” (запрещена Верховным судом РТ на территории Таджикистана), не признает другие идеи и действует только на территории тюрем. Члены этой организации называют Таджикистан «государством неверующих», а сотрудников государственных органов объявили “кафирам”, неверующими.

Последователи этого сообщества считают «неправильной» идеологию других партий и движений и противопоставляют им свою. Они считают «кафирами» ( кяфир- араб. «скрывающий», исламский термин обозначающий неверующего в Аллаха человека, немусульманина)   даже своих родителей и родственников, которые не разделяют их идеи, а также других заключенных, отбывающих наказание вместе с ними, осуждают за просмотр телевизора, курение сигарет и насвая.

Зубайдзода отмечает, что у членов “Джамоата Мувахиддинов” нет даже среднего школьного образования, нет и полного религиозного образования. По его словам, эти лица стали членами “Джамоата Муваххидинов” именно по причине отсутствия правильных религиозных и светских знаний. Ислам они видят только в насильственном джихаде.

“Они думают, что джихад состоит в убийстве неверующих, а в случае смерти от их рук, они станут шахидами”, – сказал он.

Примечание : «Шахид (от араб. Шахида, буквально «освидетельствование». В исламе понятие применяется, как в отношении свидетеля на суде, так и в отношении верующих, принявших мученическую смерть на войне против врагов Аллаха, защищая свою родину, семью и т. п.», Маликов К., Теоретические и практические основы по взаимодействию с мусульманской общиной: Краткое пособие по Исламу,  список терминов, стр. 258, Бишкек, 2013

С целью содействия исправлению этой категории заключенных при исправительных учреждениях действуют школы общего и профессионального образования. На данный момент в этих школах учатся 123 заключенных, у которых вообще нет среднего образования.

Фахриддин Зубайдзода, который лично проверял материалы уголовного дела в отношении членов указанного сообщества, говорит, что среди них есть не только те, кто отбывает наказание за совершение преступлений террористического или экстремистского характера, но и те, кто сидит за совершение менее тяжких преступлений, например, за употребление наркотиков или воровство.

Он отмечает, что пропаганда запрещенных идей на территории тюрьмы проходит различными методами. К примеру, члены «Джамоата Муваххидинов» используют имеющиеся в мечетях и библиотеках тюрем Кораны и расписывают свои идеи, чаще всего простым карандашом, на кириллице между строк аятов Корана. Затем они предлагают своим последователям ознакомиться с написанным на определенной странице книги. Заключенный идет и читает в указанном месте их радикальные тексты. В этой ситуации даже сотрудники тюрем, которые сами не всегда имеют религиозное образование, не подозревают, что заключенный читает не оригинальный текст Корана, а пропаганду запрещенных идей. И это затрудняет поиск и нахождение таких лиц, потому что чтение Корана не запрещено в тюрьмах.

Меры по противодействию состоят из проведения бесед и лекций

Целью подобных таких встреч называется предотвращение повторной радикализации заключенных после окончания срока исполнения наказания и выхода их на свободу. Даты проведения встреч определяются Министерством юстиции на основе плана, и за два месяца 2020 года они уже проводили беседы с заключенными.Пресс-секретарь Комитета по делам религии, традиций и обрядов при Правительстве Республики Таджикистан Афшин Муким подтвердил факт проведения бесед и встреч работников комитета в тюрьмах Таджикистана и отметил, что они проводятся в рамках совместного с Министерством юстиции плана мероприятий. Основная тема встреч касается проблемы экстремизма и терроризма, в рамках которых сотрудники комитета разъясняют темы с точки зрения религии.

Факт проведения встреч и бесед с заключенными с целью предотвращения пропаганды террористических и экстремистских идей совместно с Комитетом по делам релгии и традиций и обрядов, Центром исламоведения, Академией наук, Исламским университетом Таджикистана подтвердил Фахриддин Зубайдзода и добавил, что они рассказывают о вреде и нечистых целях террористов с использованием хадисов и аятов Корана.

Выявление и предотвращение деятельности “Джамоата Муваххидинов” Зубайдзода назвал одним из достижений в области предотвращения распространения террористических и экстремистских идей.

По его словам, члены других группировок, таких как “Группа 24”, “Партия исламского возрождения Таджикистана”, “Ходжи Халим” и “Братья мусульмане”* (все они запрещены на территории Таджикистана решением Верховного суда РТ) и др. читали намаз вместе, но последователи “Салафии” (запрещена решением Верховного суда РТ), одним из ответвлений которого является “Джамоат Муваххидинов” (запрещена решением Верховного суда РТ), намаз и другие религиозные обряды исполняли отдельно от остальных.

Член мониторинговой группы при Уполномоченном по правам человека в Таджикистане Хусниддин Нидоев рассказал, что при проведении встреч с заключенными они не разделяют их на группы и главным определяющим фактором является то, что они являются людьми.

Наш собеседник также отметил, что в тюрьмах есть вероятность пропаганды запрещенных идей, поскольку там содержатся разные люди. В качестве примера он упомянул о двух больших бунтах в тюрьмах Худжанда и Вахдата, одним из факторов возникновения которых могла стать пропаганда насильственного экстремизма среди заключенных.

Основываясь на беседах с сотрудниками тюрем, он отметил, что уже выявлены случаи пропаганды противоправных идей в местах лишения свободы, есть лица, которые убеждены в истинности своих противозаконных убеждений и устойчивы в них. Но отметил, что от самих заключенных не слышал ничего о пропаганде экстремизма.

Отдельная тюрьма – способ предотвращения пропаганды запрещенных идей?

Специалисты и эксперты предлагают различные способы, чтобы смягчить риск пропаганды радикальных идей в местах заключения.

Хусниддин Нидоев предлагает поменять “лагерный” тип исправительных учреждений на камерный, потому что в лагерях по сотне человек содержатся в одном месте и есть риск того, что один человек может распространять свои запрещенные идеи среди остальных. Если распределить заключенных по камерам, то их будут делить по категориям и, таким образом, можно сократить риск. Эта мера может также способствовать обеспечению безопасности самих тюрем. По его мнению, это может в определенной степени предотвратить распространение пропаганды экстремизма в тюрьмах.

Х. Нидоев напомнил о случае обращения гражданина, который рассказал, что его сына осудили за мошенничество, но уже будучи внутри исправительного учреждения он получил дополнительный срок за экстремизм. «Я обратился к ответственным лицам, они ответили, что “он собирал вокруг себя других людей и распространял среди них свои противоправные идеи, за что получал финансирование извне».

Власти Таджикистана заявляли о намерении содержать тех заключенных, кого посадили за терроризм и экстремизм, в отдельных зданиях. Эта новость прозвучала 20 ноября 2019 года в рамках регионального круглого стола “Развитие системы исполнения уголовного наказания в Таджикистане”, прошедшего по инициативе Министерства юстиции и PRI (Международная тюремная реформа в Центральной Азии) в Душанбе.  Они также сообщили о наличии проектов отдельных зданий для таких заключенных.

Заместитель министра юстиции Таджикистана и начальник Главного управления исполнения уголовного наказания Мансурджон Умаров заявил в ходе круглого стола, что “с вводом в эксплуатацию таких зданий, надзор за этой группой заключенных усилится, предотвратят случаи массовых беспорядков, покушений и убийств и, самое главное, распространение радикальных убеждений и вербовка других заключенных. Воспитать этих заключенных в отдельности легче”.

Руководитель отдела аппарата Совета безопасности Таджикистана Юсуфджон Юсуфзода, который также выступал на указанном круглом столе, назвал важным создание специализированных учреждений для осужденных за терроризм и экстремизм.

Он сказал, что “заключенные, осужденные по таким статьям, должны содержаться не в общих местах, а в специализированных учреждениях”.

Господин Юсуфзода добавил, что опыт самого Таджикистана показал, что бунты в тюрьмах подняли те, кто был осужден по обвинениям в терроризме и экстремизме.

“Бунт в худжандской колонии подняли те осужденные, кто содержался там по обвинениям в причастности к террористическим и экстремистским группировкам, также, как и бунт в тюрьме Вахдата был организован такими же заключенными. Поэтому следует принять меры с учетом сложившейся ситуации”, – добавил Ю.Юсуфзода.

Строительство отдельных зданий для отбывания наказания лицами, обвиненными за терроризм и экстремизм, разделило экспертное сообщество на две части. Некоторые считают эту идею хорошей мерой, но другая часть экспертов выступает против подобной практики.

Эксперт по вопросам безопасности и отставной генерал Нуралишо Назаров позитивно отозвался о планах строительства этих зданий. По его мнению, эта инициатива может привести к предотвращению или уменьшению бунтов, побегов и пропаганде идей радикального характера.

Но известный таджикский правозащитник и руководитель общественной организации “Преспектива +” Ойнихол Бобоназарова, которая не раз посещала тюрьмы, выступает против этой инициативы и утверждает, что совместное содержание таких лиц, наоборот, увеличит число бунтов, побегов из тюрьмы и пропаганду экстремизма, потому что в такой обстановке они будут чувствовать себя более свободно.

По ее мнению, когда через несколько лет эти лица окажутся на свободе и надзор над ними будет затруднителен, никто не гарантирует, что они не будут использовать полученный в тюрьме опыт в обществе.

Некоторые эксперты поддерживают раздельное содержание обвиненных в терроризме и экстремизме лиц от других, однако с условием, что эти учреждения не превратятся в закрытые и недоступные от всех мест для пыток.Правозащитники постоянно говорят о ситуации в тюрьмах, в том числе о применении пыток, плохих условиях содержания и закрытости для общественного контроля таких заведений. Но власти отрицают факты применения пыток в исправительных учреждениях.

Опыт других стран показывает, что отдельное содержание таких заключенных не является успешным. В августе 2019 года президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев закрыл своим указом известную в стране тюрьму строгого режима “Жаслык”, в которой большинство заключенных составляли лица, осужденные за терроризм и экстремизм. Заключенные этой тюрьмы были распределены по другим тюрьмам.

Мировое сообщество приветствовало закрытие тюрьмы “Жаслык” в Узбекистане, потому что она имела печальную известность, и правозащитники постоянно били тревогу о применении на ее территории пыток в отношении заключенных.

Ойнихол Бобоназарова отметила, что перед принятием решения о закрытии этой тюрьмы, соответствующие органы Узбекистана изучили опыт многих стран, и в итоге пришли к мнению, что следует принять именно такое решение.

“Практически ни в одной стране нет таких тюрем и зданий. Следует, по крайней мере, изучить опыт соседних стран, почему они решили не следовать такой практике”, – говорит госпожа Бобоназарова.

“В случае их отделения от остальных, появятся специальные неписанные законы, и никто уже не будет в курсе их будущих действий. Тогда как если они будут  содержаться со всеми, найдется хоть кто-то, кто сообщит об их планах администрации. В этой ситуации они не оставят без ответа ничего, что будут делать работники тюрьмы”, – полагает он.Юрист Шухрат Кудратов, который сам провел несколько лет в местах лишения свободы, отметил, что отдельное содержание осужденных по статьям «экстремизм» и «терроризм», лишь увеличивает риск возникновения новых бунтов, поскольку они тверды в своих убеждениях.

Кроме того, он подвергает сомнению справедливость вынесенных судами приговоров. По его мнению, большая часть людей, осужденных по обвинениям в экстремизме, на самом деле невиновны, и в случае отделения их от других заключенных, они окажутся под влиянием действительно радикально настроенных лиц. Вербовщики будут использовать разные пути, такие, как материальная и моральная помощь, чтобы вовлечь их в свои сети и внушить им свои запрещенные убеждения.

«Заключенные, разделившиеся внутри тюрьмы на группы по преступлениям, которые они совершили, должны содержаться также отдельно по этим группам. То есть по каждому преступлению должна существовать отдельная тюрьма», – говорит С.Усмонзода. Саидджафар Усмонзода, председатель Демократической партии и депутат парламента Таджикистана считает, что нельзя содержать вместе тех, кто совершил хулиганство или другое преступление по неосторожности, вместе с террористами и экстремистами, чьё мышление уже изменилось.

Анализ мнений большинства экспертов показывает, что споры о формах содержания лиц, осужденных за терроризм или экстремизм, идут весьма жаркие. Часть экспертов приводит аргументы в поддержку совместного содержания заключенных, осужденных за терроризм и экстремизм с другими группами. При этом, другая группа экспертов придерживается противоположной точки зрения и поддерживает идею отдельного содержания осужденных за терроризм и экстремизм от других заключенных. Эта группа экспертов также приводит свои аргументы.

С целью предотвращения распространения террористических и экстремистских убеждений властям Таджикистана следует изучить мнение всех национальных экспертов и опыт зарубежных стран и принять конкретное решение, которое пойдет на пользу государства и общества страны.

*Организации, запрещенные в РК