На днях в Алматы состоялся очередной отчетный съезд главных имамов регионов. Обсуждались не только достижения в информационно-разъяснительной работе с паствой, но и серьезные проблемы. В Духовном управлении мусульман Казахстана признают, что терроризм и религиозный экстремизм перестал быть для страны предполагаемой угрозой. Он вполне реален. Что делает официальное мусульманское духовенство в борьбе с приверженцами радикальных течений, медиапорталу 365info рассказал заведующий отделом пропаганды — секретарь совета улемов ДУМК, теолог Ершат Онгаров.

Работа с массами

Ершат Онгаров

— Духовное управление мусульман Казахстана объединяет около 2500 мечетей, — говорит Ершат Онгаров. — По инициативе Верховного Муфтия Ержана Маямерова были созданы 2 группы по информационно-разъяснительной работе. Одна из них — республиканского масштаба, в состав которой входят 33 самых авторитетных исламоведа-теолога из числа священнослужителей мечетей, а также исламского университета «Нур-Мубарак». Вторая группа из 295 священнослужителей работает в регионах. Цель у обеих групп одна — предотвращение религиозных экстремистских идей через беседы с прихожанами мечетей. Разумеется, определенная часть работы идет при тесном взаимодействии с акиматами, управлениями по делам религий и государственными органами на местах.

— Говорят, наиболее агрессивная вербовка в радикальные группы идет в местах лишения свободы. Это так?

— Такое утверждение, на мой взгляд, является неверным. Тем не менее возможно, что в условиях изолированности могут быть определенные нежелательные процессы, так как сама среда внутри исправительных учреждений, как вы понимаете, способствует этому.

По данным правоохранительных органов, более 400 граждан отбывают наказание в учреждениях уголовно-исполнительной системы за участие в террористической и экстремистской деятельности

Кроме них на встречу с имамами приходят также лица, которые были осуждены за общеуголовные статьи. По религиозным убеждениям некоторые из них за отсутствия теологических знаний являются приверженцами нетрадиционных религиозных течений, однако радикальности с их стороны не отмечается.

За колючей проволокой

— Вам известно количество этих приверженцев?

— Это подпольные группы, точное количество которых мы не знаем. Но зато нам известно, кто ими управляет. Мы систематически посещаем 67 колоний, где как раз и содержатся осужденные за терроризм и религиозный экстремизм.

— Как это помогло?

— По итогам 2016 года, из числа 400 заключенных, осужденных за экстремизм, в традиционную религию были переориентированы 186 человек

— Как вы это проверили, ведь под маской согласия с вами они могут остаться верны своим убеждениям?

— Такое, конечно, бывает. Со спецконтингентом у нас работают специально назначенные 96 имамов. Работа ведется системно, адресно. В ходе разъяснительных бесед учитывается психологическое состояние осужденных. Имамы не просто священнослужители, а в первую очередь психологи. Они обучаются на регулярных тренингах и семинарах по повышению квалификации с привлечением квалифицированных специалистов. Они как раз и говорят, что после регулярных бесед у проповедников радикальных идей меняется поведение и отношение к религии. Они профессионалы, поэтому легко замечают любые изменения.

Язык до радикализма довел

— Почему именно запад Казахстана стал самым проблемным регионом?

— Потому что

радикальные идеи джихадизма пришли в Казахстан с Кавказа

Например, когда была война в Чечне, в ней были задействованы в том числе и крупные террористические организации. А поскольку в той войне участие принимали выходцы из многих стран, где исповедуется ислам, Казахстан не стал исключением. Особенно его русскоязычные регионы. Объясню, почему. Казахстанский ислам тесно связан с нашими культурными и традиционными ценностями.

Русскоязычные казахи оказались отдалены от традиционных понятий в силу незнания казахского языка. И этим пробелом воспользовались русскоязычные проповедники радикальных группировок. Из-за острого дефицита русскоязычных теологов ДУМК серьезно задумалось о подготовке двуязычных имамов и исламоведов. В 2015 году русскоязычная группа была открыта также в исламском университете «Нур-Мубарак». Медресе при мечети «Нур Астана» также обучает русскоговорящих имамов. Это требование времени. Мы вынуждены признать, что в головах молодежи образовался информационный вакуум именно из-за языкового барьера. Огромное количество сомнительной религиозной литературы на русском языке распространяется не только в бумажном, но и в электронном виде. Конечно же, проводится религиоведческая экспертиза, существует список запрещенных изданий экстремистского толка.

Запретить нельзя разрешить

— Вы же понимаете, что список запрещенной литературы — вещь не статичная, он постоянно должен меняться. Наш медиапортал не так давно публиковал статью, посвященную распространению через социальные сети совершенно бесплатного сомнительного контента.

— Мы тоже отслеживаем электронные книги в приложениях Play Маркет и AppStore. Этот вопрос очень щепетильный. Приложения зарегистрированы за пределами Казахстана, их блокировка — не наша компетенция. Мы только даем свои рекомендации на блокировку тех или иных ресурсов или литературы, а фактическое исполнение — процесс очень долгий. Нередко этому мешают авторские права, защищаемые от любых посягательств владельцами социальных сетей.

Приходится каждый раз доказывать, что контент этих сомнительных сообществ приводит к межконфессиональной и межрелигиозной розни, а также к радикализации пользователей

И тем не менее, за последние годы порядка 3-х тысяч сайтов и страниц с сомнительным контентом были заблокированы. Насколько это эффективно, судить сложно, ведь вместо заблокированных создаются новые.

Салафизм за деньги

— Египет, насколько мне известно, обучает также не только ханафитскому масхабу?

— Между ДУМК и с Египетским университетом «Аль-Азхар» есть официальное соглашения. Данное учебное заведение обучает аудиторию, строго руководствуясь географией их проживания. Если студент приехал из ханафитской среды, то и знания он будет получать по ханафитскому мазхабу.

Одной из проблем для нас все же остаются студенты, уезжающие на обучение в зарубежные теологические вузы не по направлению ДУМК. На практике молодежь в основном там попадает под влияние идеологии салафизма

— Существует мнение, что в Казахстане приверженность салафизму стала средством заработка. И верные его последователи зарабатывают от 300 до 500 долларов…

— Салафизм за деньги действительно есть. Но мы отмечаем финансирование не наличными средствами, а разного рода поддержкой. Например, запчастями на автомобили или мобильными телефонами.

И большинство приверженцев радикальных течений занимаются перепродажей использованных мобильников

Они на этом зарабатывают и распространяют свою идеологию с помощью сохраненных в телефонах приложений. Так и появляются новые адепты радикального толка. Больше всего таких сомнительных бизнесменов наблюдается на западе Казахстана. А в Карагандинской области — городах Жезказган и Сатпаев — уже даже создана монополия на этот бизнес.

«Три основы» — сила раздора

— Этим занимаются только салафиты или также приверженцы других радикальных группировок?

— В Казахстане запрещено только одно из направлений салафизма — такфиризм и его основополагающая книга «Три основы», автор которой известен под псевдонимом Сулейман Тамими. Также запрещена деятельность ряда террористических организаций, у которых все еще остались подпольные последователи. Сложности заключаются в том, что

«Три основы» — настольная книга всех салафитов. По их мнению, каждый мусульманин обязан прочитать и уверовать в нее. А кто этого не сделал, лишается своего статуса

Это и вносит определенный раздор в межрелигиозные взаимоотношения в стране. Наша задача — призвать всех, кто заблуждается, встать на путь традиционного ислама, иначе это чревато проблемами с законом.

Александра Алёхова

Источник: 365info.kz