НУР-СУЛТАН, 18 августа. Казахстану не чужды разводы по канонам ислама, когда мужчине, обращаясь к жене, достаточно трижды произнести слово «талак». По словам экспертов, официальной статистики, которая бы позволила судить о масштабах проблемы, нет, между тем такой опыт оказывает разрушительное воздействие на жизнь женщины. Своими историями в материале «Радио Азаттык» поделились две казахстанки.

«ОДНО РАДОВАЛО: ЧТО У НАС НЕ БЫЛО СОВМЕСТНЫХ ДЕТЕЙ». ОПЫТ ГУЛЬНАР

Сейчас мне 28 лет. Когда я с ним познакомилась, было 23. Работала продавцом на рынке, там же торговал один мужчина, читавший намаз. Как-то он сказал, что его друг хочет взять вторую жену. Мы познакомились. Он был старше сорока, с женой и четырьмя детьми. Говорил, что его 80-летняя мать и семья живут в селе Косестек в Актобе и что я ни в чем не буду нуждаться. «Будь моей второй женой», — сказал он, и я согласилась.

Он был человеком религиозным, взрослым, поэтому я всецело доверяла ему. Мы не объявляли публично о своем браке. Муж проводил некоторое время со мной в Актобе после 15-дневной вахты. Когда жена начинала его искать и звонить, уезжал в Косестек.

Муж снял мне однокомнатную квартиру в Актобе. После того как появились расходы на квартиру, продукты, он изменился. В квартире не было ни мебели, ни постельных принадлежностей. Я спала, накрывшись полотенцем. Когда он уезжал на вахту, жила впроголодь. По возвращении с вахты муж проводил немного времени со мной, кроме ржаного хлеба и макарон, ничего не покупал. Если что-то шло не так, сразу уезжал в Косестек. Я провела много дней взаперти, без баланса на телефоне и без телевизора в квартире.

Я спала, накрывшись полотенцем. Когда он уезжал на вахту, жила впроголодь. По возвращении с вахты муж проводил немного времени со мной, кроме ржаного хлеба и макарон, ничего не покупал.

Кроме того, время от времени звонила его первая жена и осыпала меня проклятиями. «Такие девушки, как ты, разрушают чужие семьи», — говорила она. Затем перезванивала и просила, чтобы я не рассказывала мужу о ее звонках. Она, должно быть, сильно его боялась.

Однажды муж привез в нашу квартиру свою мать. По выражению ее лица почувствовала, что я ей не понравилась. За чаем она несколько раз повторила своему сыну: «Пусть твоя первая жена не знает, что я была здесь».

Пожив с ним некоторое время, поняла, что он плохой человек. Он начинал ругаться, если я говорила, что мы давно не ели мяса, или просила купить арбуз. Через три месяца совместной жизни мы сильно поссорились. Он угрожал сбросить меня с шестого этажа.

Не выдержав его грубости, после четырех месяцев брака я попросила у него развод. Кто захочет потерять молодую и глупую женщину?! Он стоял на своем и доказывал, что прав. Мы пошли к имаму мечети в старой части Актобе. Во время совершения обряда «никях» в качестве махра (подарок мужа жене после бракосочетания. — Ред.) я попросила у мужа тренажер. Когда пришли в мечеть, я пожаловалась имаму на поведение мужа и на то, что не могу получить свой подарок. Муж обвинил меня в меркантильности. Имам, внимательно выслушав нас, начал говорить о ценности брака, помирил нас. Но в конце концов я ушла от мужа в отцовский дом. Он дал мне развод «талаком».

После я чувствовала себя несчастной и потерянной. У меня расшаталась психика, я сильно обижала своих близких. Когда вспоминаю, в каком жалком состоянии тогда находилась, на душе кошки скребут. От меня отвернулись родственники, не стало семьи, потеряла друзей. Пыталась избежать одной проблемы и столкнулась с другой. Одно радовало: что у нас не было общих детей.

К сожалению, мой диплом об окончании юридического факультета оказался бесполезным. На жизнь зарабатываю торговлей. Арендую точку на одном из рынков в Актобе, продаю молочные продукты, курицу и колбасы халяль. Заработанного хватает для нас двоих с отцом. Мама умерла. Я начала искать материалы по психологии. Хочу лучше узнать себя, раскрыть свою личность.

Теперь я ни для кого не хочу быть второй женой, потому что права женщин не будут защищены без заключения законного брака. Не хочу, чтобы в будущем мои дети оказались беззащитными.

И сейчас я получаю немало предложений стать второй женой. Меня пытаются запугать, говоря, что одиночество женщины противоречит шариату, что мне скоро тридцать лет и «завтра» не смогу родить. В такие моменты я спрашиваю: «А вы можете купить мне недвижимость, которая станет гарантией моего будущего?» Если бы муж купил мне машину, дом, в будущем я не жила бы на съемной квартире со своими детьми. В случае плохого исхода у нас было бы немного денег.

Однако парни, услышав мои требования, исчезают на следующий день. Есть те, кто высмеивает меня: у тебя высокая планка, у тебя завышенная самооценка. Но это вовсе не так. Я хочу, чтобы мой муж ответственно относился к браку и был защитой для своей семьи, насколько это возможно. Брак — это не платье, которое меняют каждый день.

«В НАШЕМ РЕГИОНЕ МНОГО ТАКИХ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН». БРАКИ И РАЗВОДЫ МАРЬЯМ

В 14 лет я начала совершать намаз, но не по шариату — по-ваххабитски. Я сначала не знала об этом, мне всё казалось правильным. Слушала религиозные лекции нетрадиционного толка в интернете — друзья советовали, мол, там «правильно говорят». Родители были против того, что я ношу темные платки, паранджу, они заметили, что я неправильно читаю намаз, но я не хотела их слушать.

Собиралась в Сирию вместе с подругой, мне тогда было шестнадцать. Повлияло и то, что родители были против моей паранджи, поэтому я хотела уехать туда, где ее можно носить. Но когда мы отправились в Актобе, чтобы дальше выехать в Сирию, меня поймали родители и сотрудники КНБ. Поместили в реабилитационный центр. Я не принимала ханафитский мазхаб (одна из традиционных школ в суннитском исламе. — Ред.), не соглашалась учиться в медресе, когда мне предложили. Родители посадили меня под домашний арест. Дом — школа, встречали и провожали.

Я поступила в университет, и на первом курсе меня «украли». Будущего мужа я не знала, он был братом моей знакомой, не совершал намаз. Через три месяца я забеременела. Но в результате мы разошлись.

У меня на руках уже был ребенок. Я познакомилась в соцсетях с мужчиной. Он придерживался деструктивного религиозного течения и не хотел регистрировать брак официально. Вскоре он сказал мне, что у него есть жена, а я буду второй. Я не хотела, но он сообщил мне по телефону, что со своими родными без меня начал совершать обряд «никях» (мусульманский обряд бракосочетания. — Ред.). Мы жили в разных городах. Он приехал, мои родные были против, но я не слушала и ушла к нему.

Вначале всё было хорошо. Я не любила его, но мне говорили, что по шариату женщина не должна ходить одна. Он обещал обеспечивать нас, воспитывать ребенка.

Через месяц стал вести себя иначе: редко приходил, перестал помогать. Когда ребенок сильно заболел, я просила помочь деньгами, но он говорил, что не может, некогда ему.

Он не знакомил меня со своими родителями, не знакомился с моими. Я спрашивала: почему? Он говорил, что мои родители не совершают намаз, не понимают нас, что они кафиры. Он запрещал мне общаться с другими людьми, говорил, что и они неверные. Но я всё равно немного общалась. Однажды он услышал наш разговор с сестрой: мы обсуждали, что это всё не по шариату, что так не должно быть. Сестра тоже носила паранджу, но не была деструктивного религиозного течения. И он запретил мне общаться с ней. Ей я об этом не сказала и общалась втайне.

У меня началась депрессия, в это время я узнала, что беременна. Начала выяснять у него, почему он не знакомит меня с родителями, мы поругались, и он сказал, что даст мне «талак», потому что я не слушаюсь, общаюсь с неверными. Потом он узнал, что я слушаю лекцию, разрешенную ДУМК (Духовное управление мусульман Казахстана. — Ред.), и стал запрещать. Говорил, что по приказу Аллаха надо одевать никаб черного цвета, но я стала носить посветлее. Он был против, говорил, что так одеваются только кафиры.

Был возмущен тем, что я не общаюсь с женами его друзей, у которых их было по три-четыре. Мы когда собирались все вместе, они говорили только про Сирию, джихад. Мне это не нравилось. Я слушала музыку, но он говорил, что это «харам» (грех. — Ред.). Он хотел уехать в Сирию, но в итоге не уехал.

Он меня часто бил, если я его не слушала и говорила ему, что он делает не по шариату. Не разрешал ребенку играть в игрушки. Говорил, что надо воспитывать детей как будущих муджахедов. Вместо обычных игрушек — покупать автоматы игрушечные. На этом фоне у нас часто ссоры были. Он запрещал мне учиться, но я всё равно училась. Потом я в реанимацию попала, у меня был выкидыш.

Первый раз он сказал «талак», когда ему не понравилось, что я общалась с подругой из ханафитского мазхаба и пригласила ее в гости без его разрешения. Он расценил это как «непослушание» мужу. Второй раз дал «талак», когда узнал, что я слушаю музыку. А в третий раз — когда мы сильно поругались и он просто ушел. Он говорил мне, что, если три раза муж дал «талак», тогда я должна за другого выйти.

У него был друг, который предложил мне стать его второй женой. Я не согласилась. Но они начали меня преследовать, уговаривать. Однажды на улице друг бывшего мужа загнал меня в тупик, где его друзья насильно затолкали меня в машину. Я кричала. Меня ударили несколько раз. Привезли в какой-то дом, держали взаперти три дня, не давали позвонить родным. Друг бывшего мужа сказал, что я всё равно стану его второй женой.

Говорил, что надо воспитывать детей как будущих муджахедов. Вместо обычных игрушек — покупать автоматы игрушечные.

Родные постоянно звонили мне. В результате мне разрешили ответить, чтобы сказать, что «всё в порядке». В этот момент как раз позвонил брат. Я успела сказать, что меня насильно удерживают. Они отобрали телефон, угрожали, что изнасилуют. Я взяла бритвенный станок, который там нашла, и начала резать себе руки, чтобы они не приближались ко мне.

Мой брат вовремя приехал: связался с полицией, они пробили мое местонахождение по GPS. Было задержание, дальше — суд. Со мной потом работали психологи и теологи. У меня были депрессия, шок. Думала, что совершу суицид. Мне так было стыдно перед родными. Не хотела возвращаться домой. Но через месяц сняла хиджаб. Сама так решила, потому что больше не хотела повторять то, что случилось со мной.

Сейчас жизнь налаживается. Я учусь на теолога, хочу работать по специальности. Поняла, что не стоит верить всем подряд — даже тем, кто совершает намаз, носит бороду и хиджаб. Ношу обычную одежду, встречаюсь с подругами и друзьями — так жить намного интереснее и веселее. Живу с родителями, работаю. Ребенка воспитываю, ни в чем не нуждаемся, сама могу родителям помочь.

Я хочу помогать девушкам и женщинам. В нашем регионе много таких мужчин и женщин, которые придерживаются нетрадиционного ислама, и даже дети есть. Им не разрешают играть во дворе, общаться с другими детьми. У меня есть знакомые девушки, которые перестали здороваться, потому что им запретили мужья, поскольку я теперь «не такая».

У нас в Сатпаеве и Жезказгане у девушек много проблем, многие живут в гражданском браке, потому что мужчины не хотят брать их в жены официально, — им так удобно. Даже детей записывают только на имя матери. У них всё не так, как надо. Я разговаривала с некоторыми, они хотят, чтобы всё по религиозному было, их мужья придерживаются деструктивных течений.

Они спрашивали, как им изменить мужей. Я отвечаю, что нужно просто развестись, уйти, иначе никак, я на себе это испытала.

РАЗЪЯСНЯЮТ ТЕОЛОГ И ПСИХОЛОГ

Карагандинский теолог Арай Бакирова говорит, что, хотя развод «талаком» разрешен в исламе, религия его не одобряет.

«Это крайняя мера, которая не одобряема Аллахом, но является большой радостью для шайтана, поскольку одна из его целей — разлучать мусульман. Однако есть случаи, когда «талак» разрешен, но не по всякой причине, а лишь по веской. Если мужчина разгневался, или же ему не понравилась какая-то мелочь, или не устраивает что-то в обязанностях женщины, в таком случае он не должен давать развод. Бывают случаи, когда в семье проблемы, но есть шансы что-то поправить, посоветовавшись со знающими старшими, знатоками ислама, обратившись к семейному психотерапевту. Можно попробовать. И если совсем не действует, то тогда уже, хоть и ненавистно, но всё же разрешен «талак»», — объясняет Бакирова.

Но бывают ситуации, уверена теолог, когда с точки зрения благополучия женщины развод, даже «талаком», может быть благом.

«В том случае, когда это был действительно ужасный гнет, когда женщине не давали «дышать», унижали, били, запрещали быть человеком, то в этом разводе будет больше плюсов. Аллах не одобряет, когда распадается семья. Но если в браке женщину били и унижали, то в такой семье дети не увидят правильную модель семейных отношений, и оставаться ради детей — это перекладывание ответственности на них. Проблема в том, что, если эта женщина вышла из отношений, в которых ее права нарушали, но она при этом не работает над собой, она снова попадет в такие же отношения», — считает теолог.

По словам психолога актобинского консультативно-реабилитационного центра «Ансар» Эльмиры Адильхановой, развод подобным образом часто является большим ударом по женской психике в числе прочего потому, что нередко такие женщины живут в полном подчинении мужьям и теряют не только экономическую, но и интеллектуальную независимость.

«После развода женщина начинает чувствовать себя жалкой. «Я не была хорошей женой, готовила невкусно», — думает она, занимаясь самоедством и беря на себя 100 процентов ответственности за неудачный брак. Им сложно привыкнуть к новой жизни. Их переполняет чувство стыда перед родителями, близкими и даже дальними родственниками за свой неудачный брак.

В нашем центре есть телефон доверия. Недавно к нам обратилась молодая женщина. Прожив с мужем полгода и получив развод «талаком», она вернулась в Актобе. Когда эта женщина пришла к психологу, она не могла даже сразу ответить на простой вопрос о любимом цвете. Неуверенно сказала, что любит черный. Поработав какое-то время с психологом, она вспомнила, что раньше любила розовый.

Муж, придерживавшийся деструктивного течения религии, внушил ей, что женщина не должна появляться на публике в разноцветных платьях, что она должна носить платья только черного цвета. Женщина забыла о своих желаниях. Сознание защищается забвением определенных вещей. Под давлением мужа в сознании женщины активизировался защитный механизм. Она сама сильно удивилась, когда вспомнила, что ей нравится на самом деле.

Когда женщинам из таких сообществ задают вопрос о том, кем они хотели быть в детстве, они опять же затрудняются вспомнить. В их понимании женщина должна заниматься только домашним хозяйством и воспитанием детей. Они не задумываются на тем, кем хотят стать, следуют только тому, что говорит муж. Поэтому женщины, получившие развод «талаком», долго не могут прийти в себя.

Официально в Казахстане мечети больше не заключают «никяхи» без свидетельства о браке, выданного ЗАГСом. Но последователи деструктивных течений религии не соблюдают условия заключения брака в мечети в присутствии имама. Обряд «никяха» у них может провести любой мужчина из джамаата (объединение группы мусульман для совместного изучения религии, взаимопомощи и так далее. — Ред.) — дома, в кафе.

«Талак» — это большая тема. Это одна из самых распространенных форм развода в нашем обществе, когда люди прикрываются религией. В случае расторжения законного брака статистика ведется ответственными органами. А статистики по разводам «талаком» нигде нет», — заключает психолог.