Астана. 7 февраля. Состоявшаяся на прошлой неделе в Мажилисе Парламента Республики Казахстан презентация законопроекта о религии вызвала резонанс в казахстанском обществе, в особенности та его часть, которая касалась регламентации внешнего вида верующих – запрета на ношение головных уборов, закрывающих лицо, религиозных атрибутов. Даже форма бороды теперь подразделяется на дозволенную и неформатную. Об этом пишет ИАЦ.

Известный казахстанский религиовед, доктор философских наук, профессор кафедры религиоведения Евразийского национального университета им. Л. Н. Гумилева Асылбек Избаиров считает, что главное на нынешнем этапе – это просвещение, в первую очередь, журналистов, которые путают хиджабы с никабами, а укорачивание бороды с полным ее запретом и своими громкими заголовками нагнетают настроения в религиозной сфере. Нашим запутавшимся согражданам просто нужно запомнить, что хиджаб – это не паранджа, и согласиться с тем, что аккуратная борода длиной с кулак гораздо лучше окладистой и неопрятной бороды, утверждает эксперт в своей авторской статье.

Ислам это не оппонирующая структура, а системообразующий каркас национальной идентичности казахов

В настоящее время одним из главных факторов риска для Казахстана является религиозный экстремизм. В этой связи актуальным вопросом современной политической повестки стало формирование оптимальной модели государственно-конфессиональных отношений в Казахстане.

Начиная с периода с 2005 года, когда был создан Комитет по делам религии, и после терактов в 2004 году в г. Ташкенте, а также с принятием в 2011 году нового закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» контрольно-надзорные функции государственных органов постепенно усиливались, что привело к изменению в динамике религиозности населения.

Теракты, произошедшие в 2016 году в Казахстане, ознаменовали начало нового этапа по системному и комплексному усилению практических мер государства против насильственного экстремизма и терроризма. Был рассмотрен законодательный проект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам противодействия экстремизму и терроризму». Он выносился на обсуждение общественности, широкого круга экспертов и предусматривал изменения в 24 законодательных актах. Основное внимание было уделено трем основным моментам: усиление контроля за оборотом оружия; ужесточение наказания за преступления, связанные с терроризмом; проблемы внутренней миграции. Также в целях упорядочивание религиозных отношений был принят «Государственная программа по противодействию религиозному экстремизму и терроризму в Республике Казахстан на 2017 – 2020 годы» и утверждена указом Президента страны от 20 июня 2017 года новая Концепция государственной политики в религиозной сфере Республики Казахстан на 2017 — 2020 годы.

Формирование оптимальной модели государственно-конфессиональных отношений в Казахстане, которые снимали бы предпосылки для религиозного экстремизма и терроризма, как мы видим, является сложной задачей.

В этой связи мы можем справедливо задаться вопросом: что мы можем ожидать в этой сфере и на решение каких проблем направлены поправки и дополнения разрабатываемого отраслевым министерством законопроекта?

Конечно, прежде всего, действия казахстанских властей связаны с активизацией насильственного экстремизма в мире и попытками отгородится от этого негативного явления. Особенно пугают конфликты в странах Ближнего Востока, в частности война в Сирии.

Но при этом мы должны понимать, что религиозная сфера очень специфична, и любое некорректное обращение с ней может привести к нежелательным последствиям.

Определяющим подходом должно быть понимание, что ислам это не оппонирующая структура, а системообразующий каркас национальной идентичности казахов, обязательной духовной составляющей мироощущения и культуры казахского народа. К примеру, в Малайзии, используя концепцию «Ислам Хадхари»,смогли подстроить мусульманство под себя. То есть малазийские власти воспитывают народ, акцентируя внимание на интеллектуальных, цивилизованных аспектах и основах ислама. Сегодня и в Турции ислам используется в качестве объединяющего и консолидирующего инструмента.

В планируемых поправках в религиозное законодательство необходимо избегать религиозного аспекта и не придавать этим изменениями религиозной окраски, поскольку это может усилить конфликтный потенциал в обществе. Мы должны быть очень аккуратны. Например, необходимо избегать двойного и неверного толкования таких основных понятий, как деструктивное религиозное течение и религиозный радикализм, поскольку их неверная трактовка в отношении гражданина в итоге может обернуться официальным преследованием, имеющим уже далеко идущие последствия как личностного, так и общественного характера.

Так несправедливое применение в отношении верующего термина «приверженец деструктивного течения» или определения «религиозный радикал»в итоге приведет к вынесению официального предупреждения со стороны правоохранительных органов, что может отрицательно отразиться на судьбе человека. В конечном счете, это может привести к дискредитации конституционной правоспособности граждан, атрофии чувства гражданской ответственности и лояльности к государству, а также к усилению конфликтного потенциала в обществе.

Также, на наш взгляд, признаки, определяющие принадлежность к деструктивным религиозным течениям, включая внешние атрибуты не должны утверждаться нормативным правовым актом, а должны быть полностью расписаны в самом законопроекте для его всеобщего обсуждения.

Хиджаб – это не паранджа!

Журналисты, которые освещают религиозную ситуацию и проблемы религиозной сфере должны быть компетентны и осторожны в оценках. Поскольку их ошибки, например, когда в новостях о запрете якобы хиджаба они путают его с никабом, могут способствовать нагнетанию напряженности в религиозной сфере. Хотя государство официально заявляло, что запрета на хиджаб не будет. Для радикалов и «спящих» ячеек данная дезинформация может послужить инструментом и мотивацией для активных действий против государства.

В данном вопросе главное – различие между хиджабом и никабом. Лицо женщины в хиджабе можно распознать, в нем даже можно фотографироваться для документов. И в целом никто не собирается запрещать ношение хиджаба.

Подобный запрет невозможен в силу того, что у нас светская демократичная страна. В то время как запрет на ношение в общественных местах никаба, паранджи и другой религиозной одежды в целях распознавания лиц себя оправдывает.

Итак, есть несколько основных параметров, которые должны отрегулировать Министерство по делам религий и гражданского общества РК совместно с Духовным управлением мусульман Казахстана. А именно женский платок с открытым лицом и борода согласно ханафитскому мазхабу.

В особенности, наверное, нужно более подробно рассказать о хиджабе, потому что некоторые журналисты не отличают хиджаб от паранджи, и в заголовках к своим статьям вводят в опасное заблуждение миллионы своих читателей.

Женский платок с ЗАКРЫТЫМ лицом – это никаб, он же паранджа. Паранджа действительно является несколько чуждой для традиционного казахского общества, и ее запрет не вызовет недовольства у мусульман Казахстана, который выбрал свой, ханафитский, путь развития в Исламе.

Женский платок с ОТКРЫТЫМ лицом – это традиционная мусульманская одежда «хиджаб» с открытым лицом, который мы привыкли видеть на практикующих мусульманках на улице.

Нашим запутавшимся согражданам просто нужно запомнить, что хиджаб – это не паранджа!

По поводу бороды – ее скорее попросят подстричь, а не сбрить, чтобы привести все это в соответствие с требованиями ханафитского мазхаба. Согласитесь, гораздо лучше, если вместо огромной окладистой и неопрятной бороды будет аккуратная борода длиной с кулак.

Тем более на дозволенность укорачивания бороды указывают действия сподвижников Мухаммада Ибн Умара и Абу Хурайры, а также слова многих улемов прошлого Хасан аль-Басри, Ибн Абд аль-Барр, Ибн Абидин.

Таким образом, вместо анонсируемого некоторыми нашими СМИ якобы полного запрета на религиозную атрибутику, мы получаем как раз-таки полный комплект толерантного оптимума: бороды и хиджабы остаются на своих местах, никто их не запрещает! Наш Елбасы еще раз доказал, что в Казахстане нет места исламофобии, а есть здоровое желание навести порядок в разношерстном сообществе верующих.

К примеру, даже маленькие дети, играющие на детских площадках, пугаются людей, окутанных в черное одеяние. Вообще никаб является разновидностью арабской одежды и противоречит нашим национальным и традиционным идентификационным отличиям. Казашки никогда не покрывались черным.

Поэтому не нужно придавать этим нормам религиозный оттенок, так как это является законным инструментом правовых взаимоотношений, направленных на решение существующих проблем. Следует строго следить за тем, чтобы религия не превратилась в политический фактор.

Однако следует также обратить внимание на то, что в нашей стране проблемы возникают на этапе реализации и исполнения законов. В этот период возможны побочные эффекты принятых норм, связанные с безграмотностью руководителей. А их ошибками всегда готовы воспользоваться заинтересованные группы лиц. Поэтому следует подходить с особой осторожностью и тщательностью к правоприменительной практике.

Профилактика ранних браков и защита прав женщин

Особенно интересным в обсуждаемом законе является вопрос о незарегистрированных браках. Неблагоприятное обстоятельство заключается в том, что после расторжения религиозного брака стороны не могут защитить свои интересы через правовые инструменты и не в силе использовать социальные механизмы.

К примеру, женщины после развода, даже будучи гражданами Казахстана, не могут рассчитывать на какую-либо помощь от государства во взыскании алиментов с бывших супругов. По причине таких незарегистрированных браков могут возникнуть и социальные проблемы.

Также известно, что ранний религиозный брак негативно сказывается на получении образования, формировании полноправного гражданина страны и даже на здоровье женщины. Поэтому я считаю, что профилактика нежелательных браков, регулирование религиозных браков и разводов правовыми инструментами позволит защитить интересы многих людей.

Никах — это священное соглашение, как с религиозной, так и с человеческой точки зрения. Поэтому нельзя подходить легкомысленно к этому обряду, следует предусмотреть права всех сторон, а регулирование прав осуществляется лишь посредством государственных и законодательных норм.

Коран не запрещает вакцинацию

Что касается вопроса обязательной вакцинации, то здесь есть много вопросов. Во-первых, в Коране или хадисах не говорится о том, что нельзя делать вакцинацию, не упоминается, что вакцина – это харам. И не надо данному вопросу придавать религиозный оттенок, превращать его в религиозную проблему.

Во-вторых, я думаю, если уделить внимание повышению качества вакцин, число родителей, вакцинирующих своих детей, увеличится. Просто врачи должны давать гарантии того, что с ребенком ничего не случится. Родители должны получать на руки гарантийные документы, чтобы они могли обратиться в суды.

Увы, в нашей стране было немало случаев, когда прививки приводили даже к инвалидности. Я сам столкнулся с тем, что мой ребенок заболел после получения прививки «АКДС». Прививку делали без моего разрешения. Лично я против вакцинации, если это вредит здоровью моего ребенка.

Думаю, правильно, что вопрос об обязательной вакцинации исключили из законопроекта. В обществе достаточно много родителей, выступающих против вакцинации не из-за религиозных убеждений. В интернете распространяются мнения самых известных врачей Казахстана, утверждающих, что вакцинация, напротив, снижает иммунитет.

Поэтому в этом вопросе нет никакого религиозного фактора. Отмечу, что сегодня в исламе большое развитие получило направление «биоэтика», в шариате появились нормы и положения, разрешающие вакцинацию, переливание и пускание крови и даже повторное использование органов. Классический ислам не выступает против достижений современной медицины. Огромной ошибкой является причисление медицинских аспектов к религиозным факторам.

В целом метод запрета, ограничения возможностей является инструментом советского периода, советской политической власти. В наше время этот инструмент подтверждает свою неэффективность. Этому служит множество примеров. Необходимо сосредоточить усилия на просветительской идеологической работе.

Асылбек Избаиров, религиовед, доктор философских наук, профессор кафедры религиоведения ЕНУ им. Л. Н. Гумилева