Свен Куренбах (Sven Kurenbach) очень хорошо помнит тот день. Тот день, когда на телеэкранах по всему миру мелькали кадры рушившихся небоскребов Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Тот день, когда берлинские полицейские спонтанно собрались на минуту молчания. 11 сентября 2001 года, когда исламистские террористы захватили пассажирские самолеты и, превратив их в смертоносное оружие, убили почти 3000 человек, Куренбах еще был инспектором спецназа берлинской полиции. Сегодня он — главный охотник на джихадистов в Германии.

В то время исламистский терроризм еще не был в фокусе немецких правоохранительных органов. Это темой занимались только с десяток сотрудников управления государственной безопасности. С 2019 года Куренбах возглавляет в Федеральном ведомстве по уголовным делам (BKA) новый отдел «Исламистски мотивированный терроризм/экстремизм». Около 500 полицейских, экспертов, переводчиков, аналитиков расследуют преступления исламистов, ведут наблюдение за потенциальными террористами и стараются предотвращать теракты.

Террористический эмират Афганистан?

Куренбах встревожен тем, что спустя два десятилетия после терактов 11 сентября 2001 года талибы вновь установили свое господство в Афганистане.

«Я опасаюсь, — говорит он, — что талибы будут терпимо относиться к присутствию в стране различных террористических организаций и здесь снова возникнут лагеря обучения террористов, которые раньше были в приграничных с Пакистаном районах».

В этой связи он указывает на подзабытые организации, которые даже в своем названии имеют отношение к Германии, такие как «Немецкие талибы-моджахеды»: «Они уже имели возможность снимать свои рекламные видеоролики в тех местах, которые контролировали талибы».

По наблюдениям Керстин Эпперт (Kerstin Eppert), некоторые группы в Германии уже сейчас начинают использовать события в Афганистане в пропагандистских целях.

«Взятие талибами Кабула стало подарком для их сторонников в Германии», — говорит эксперт по вопросам исламизма из Билефельда. После заката ИГ* в Сирии исламисты теперь говорят о новой «победе ислама».

Более 1000 потенциальных террористов и опасных персон

В настоящее время в списках BKA числятся 554 потенциальных террориста, из которых 90 находятся в заключении и 136 — за пределами Европы, в частности в Идлибе, который контролируют сирийские повстанцы. Кроме того, в списках фигурируют еще 527 опасных персон, которые, по оценке полиции, могут оказать террористам логистическую или иную поддержку.

Таким образом, общее число  исламистов, склонных к преступлениям, по сравнению с декабрем 2019 года уменьшилось примерно на четверть. Тогда в ответе на запрос парламентской фракции либералов правительство назвало цифру в 679 религиозных фанатиков.

Специалист по исламу Михаэль Кифер (Michael Kiefer) также отмечает, что после краха ИГ воинствующие силы стали уступать место классическим исламистским сетям. Но и Кифер подчеркивает, что тема исламистского экстремизма останется на повестке дня.

Об этом свидетельствуют и ежегодные отчеты Федерального ведомства по охране конституции. 20 лет назад тема исламизма упоминалась в разделе, в котором шла речь об опасных иностранцах и их экстремистских наклонностях. В последнем же отчете теме исламизма и исламистского терроризма посвящена отдельная глава в 70 страниц.

«Война с террором» как фактор радикализации исламистов

Рост исламистских течений по всему миру, в том числе в Германии, вызван и тем, как велась объявленная 20 лет назад тогдашним президентом США Джорджем Бушем-младшим «война против терроризма».

Противоречащее международному праву вторжение в Ирак, возобновление пыток под приукрашенным названием «усиленные методы допроса» (enhanced interrogation techniques), содержание людей десятилетиями в заключении без решения суда, как, например, на базе ВМС США Гуантанамо, неадекватно жесткие действия частных военизированных формирований и воинственная риторика самого Буша о «крестовых походах» — все это использовалось исламистской пропагандой.

Политолог Юлиан Юнк (Julian Junk) из гессенского Фонда исследований мира и конфликтов (HSFK) в беседе с DW констатирует: «Мы установили, что средства ведения войны, превосходящие законные, оказали мобилизующее воздействие на салафитские и джихадистские группировки, способствовали процессам радикализации, хотя у них были и другие причины».

Интернет, пропаганда, профилактика

Юнк указывает и на другие факторы, сыгравшие свою роль в последние 20 лет, в частности, на технологические новшества: «Сегодня есть дроны, алгоритмы в Сети, возможность обмениваться зашифрованной информацией и быстро налаживать тайные транснациональные связи, распространять идеи… Все это способствует субъективному ощущению усиленной мобилизации террористов и одновременно росту страха перед ними». Но новые технологии, добавляет Юнк, открывают и новые возможности преследовать террористов, предотвращать теракты и проводить профилактическую работу.

Михаэль Кифер приводит такой пример: после 2014 года в Сирию и Ирак на территорию террористического халифата выехали из Германии более 1000 немцев, чтобы примкнуть к ИГ. Это стало сюрпризом для немецких правоохранительных органов. Затем, однако, говорит Кифер, правительство стало щедро — по 100 и более миллионов евро в год — финансировать программы профилактики, направленные в первую очередь на развенчание салафизма. Салафизм представляет собой наиболее консервативное трактование ислама и часто служит идеологической основой для воинствующих джихадистов.

Именно салафиты считают себя высшими представителями истинного ислама, стоящими над всеми прочими верующими. Для салафитов есть только черное и белое, во всех несогласных с ними они видят смертельных врагов и за людей не считают. Такое мышление, отмечает Михаэль Кифер, роднит исламистов с крайне правыми экстремистами.

* Организация, запрещенная в Республике Казахстан