Павлодар. 3 октября. О новых тенденциях в работе с представителями нетрадиционных течений мы поговорили с директором Павлодарского Центра анализа и развития  межконфессиональных отношений Гульназ Раздыковой.

— Гульназ Максутовна, в последнее время мы видим, некоторые верующие мусульмане с резкой критикой отзываются о государственной политике в сфере религии. С чем это связано?

— На сегодняшний день в нашем государстве принимается множество различных документов, законов, Концепций, которые направлены на безопасность граждан. Но, к сожалению, они не находят понимания у некоторых мусульман. Мы наблюдаем, как представители некоторых нетрадиционных течений высказываются о том, что государство борется с религией. Это глубоко ошибочное мнение, потому что именно государство создает все условия для практикующих верующих всех конфессий. Если посмотреть динамику роста мечетей, то их количество увеличилось почти в два раза, с каждым годом растет количество празднующих Курбан-айт идругиерелигиозныепраздники, увеличивается число людей, которые держат Ораза и т.д. Это свидетельствует о том, что практикующие верующие окружены вниманием и поддержкой государства.

—Но почему тогда некоторые мусульмане очень враждебно относятся к изменениям в законодательстве?

-Это и есть признак сектантской группы. Представители традиционных конфессий лояльно относятся к изменениям в законодательстве. По большому счету их повседневную религиозную жизнь данные изменения не затрагивают.

Но представители деструктивных сект выходят против этих законов, например, по никабу, вакцинации, службе в армии, ношению религиозной одежды и атрибутики и т.д. Все это воспринимается ими в агрессивной форме, что позволяет нам сделать вывод об их чрезмерном фанатизме и религиозном эгоизме, когда их собственные интересы ставятся превыше интересов государства, безопасности общества. Таких мусульман нельзя воспринимать как мусульман в классическом понимании, как это сложилось в нашей стране исторически. Они считают себя верующими. Но многие их действия, поступки, высказывания противоречат канонам ислама и создают угрозу для окружающих, что недопустимо для нашего общества и государства. Например, прошлогодние события в Актобе, когда радикалы совершили теракт прямо накануне Оразы. Разве могут такое кощунство совершить верующие люди? Поэтому принимаемые законы направлены на обеспечение безопасности людей.

Агрессивноеже отношение к изменениям в законодательстве страны относительно религии один из явных признаков закрытой религиозной группы.Траектория их поведения деструктивна. Потому что, в первую очередь, для любого мусульманина целостность его страны должна быть не менее важна, чем любые религиозные догматы, постулаты. С такими людьми, конечно, приходится работать, проводить разъяснительные мероприятия. Мы должны четко понимать, что мы граждане одной страны, и интересы государственной безопасности —  обязанность всех верующих.

Какие трудности возникают в работе вашего центра?

-Сейчас намного меньше трудностей. Во-первых, в большей части общества уже сформирован антисалафитский иммунитет. Это наш большой плюс. За пять лет, благодаря нашим центрам по всему Казахстану, работе Духовного управления мусульман Казахстана мы намного продвинулись вперед. За это время кадровый потенциал Муфтиятазаметно вырос, в регионах успешно работают теологи, которые по уровню теоретических знаний и практических навыков не уступают так называемым «шейхам». Большим подспорьем в нашей работе является постоянная поддержка Министерства по делам религии. Такая комплексная всесторонняя работа дает свои плоды.

Сейчас даже многие далекие от религии люди стали понимать опасность салафизма и других псевдорелигиозных деструктивных течений. Если пять лет назад молодые люди попадали в нетрадиционные течения, родители могли радоваться их закрытости от светской части молодежи. Но сейчас у матерей уже срабатывает здравый инстинкт, они ведут ребенка к имаму в мечеть или центры, опасаясь того, что он попал в сети секты. Вот это и есть признак антисалафитского иммунитета. В стране создан своего рода информационный фон, который по разным каналам телекоммуникаций доводит информацию о пагубной сущности деструктивных культов до населения, особенно до молодежи, начиная с театральных постановок и заканчивая демотиваторами в социальных сетях.

— Каким принципом Вы руководствуетесь в работе?

— Самое главное в работе нашего центра — превенция. Можно назвать это главным девизом нашей работы. Превенция – это недопущение фактов радикализации, экстремизации молодежи, женщин и т.д. Сегоднямы наблюдаем, что после террористических актов в Казахстане в общественных местах, больницах, детских садах, школах установлены камеры видеонаблюдения. Но надо учитывать, что камеры видеонаблюдения осуществляют постфиксацию преступления. По данным видеозаписей можно найти преступника, того же террориста. Все это, конечно, необходимо в борьбе с экстремизмом. Но самое эффективное — это недопущение фактов радикальности среди молодежи. В учебных заведениях регулярно проводятся встречи с молодежью, где главный акцент делается на разъяснение опасности деструктивныхи  культов.

Несколько лет назад, к сожалению, мы не были готовы к многим действиям радикально настроенных людей, как например, выезд на территорию боевых действий. Мы не догадывались о надвигающейся опасности, не прогнозировали, что молодые казахстанцы так легко выедут на территорию боевых действий, будут умирать в другой стране ради какой–то чуждой идеологии. Почему это произошло? В какой момент мы теряем молодежь? Это очень важно не только прогнозировать, но и, прежде всего, не допускать. Но в то же время мы не репрессивное государство. Мы проводим с такими людьми профилактические беседы, но, к сожалению не все готовы выслушать и услышать нас. Здесь срабатывает «тоннельное мышление», срабатывают информационные блоки, которые у них вырабатывает их закрытая группа. Суть превенции заключается в умении строить диалог с радикально настроенной частью верующих.

— Тема вакцинации, а точнее ее так называемой «вредности», неоднократно поднималась в обществе. Теперь и сектанты постоянно высказывают новые претензии.

-Ну, скажем, по вакцинации требования не новые. Следует отметить, что представители нетрадиционных течений — это особая закрытая религиозная субкультура. Они очень чувствительно реагируют на все изменения, происходящие в обществе, постоянно дают отрицательные комментарии к законопроектам Министерства по делам религий. В социальных сетях есть форумы и группы по правовой консультации верующего населения, там можно встретить инструкции такого рода: «как вести разговор с директором школы, с имамом, с теологом», «что делать, если тебя остановили на улице, «как правильно написать отказ от вакцинации детей» и т.д.

-Какие меры предпринимаются, например, если люди в открытую проповедуют салафизм?

-Многое делается. В частности, например, очень многие книги, распространяющие ваххабитскую идеологию, решением суда в Казахстане уже признаны экстремистскими. Та же книга «Три основы» Абд аль-Ваххаба в Казахстане официально признана экстремистской. Очень много аудиолекций на видеохостингеYouTube, других источниках запрещены, блокируются Министерством информации и связи. Если же человек высказывается как общественный деятель, но не пропагандирует религию, то это у нас не запрещено. Есть понятие светского радикализма, в который также нельзя погружаться. Многие люди, поддерживающие позиции светскости, в жесткой форме высказываются о соблюдении каких-либо требований религии. И это тоже создает дискомфорт для верующих. Поэтому наша основная цель — найти золотую середину и идти по ней.

Но если в процессе религиозной практики возникает дискомфорт для окружающих, в случае деструкции к нам обращаются родители, например, кто-то ограничивает детей и т.д. то, конечно, мы реагируем. Но следует помнить, что мы никому насильно не навязываем традиционныймазхаб Абу Ханифы, потому что многие террористы являются салафитами, но не все салафиты- террористы.

-То есть, получается, внутри секты есть еще разные течения?

-Да, там есть такфиристы, джихадисты, мадхалиты и суруриты.

-Но все они занимаются по одному и тому же учебнику?

-Да. У всех у них одна акида, так называемая платформа — книга Абд аль-Ваххаба «Три основы».

 — Не ведет ли это к радикализации? Ведь они занимаются по одним и тем же учебникам, которые призывают их к враждебности к окружающему обществу.

— Безусловно, это оппозиция обществу. Обособленная закрытая субкультура, что недопустимо для сохранения единства и стабильности государства. Это те же признаки, характерные для «Таблиги-джамаат», «Хизбут-Тахрир» и т.д. Истоки, конечно, у всех одинаковые, просто разный уровень радикальности. Это зависит от того, каких шейхов они слушают: саудитских, египетских и т.д. Но такфиристов и джихадистов, можно сказать, в Казахстане уже нет. Многие уже отбывают наказание, спец. органы работают с ними.

В открытом обществе сейчас больше мадхалитов и суруритов. Мадхалиты — это те, кто слушает саудитских шейхов, а суруриты – египетских.Мадхалиты не идут в открытую против государства, подчиняются правителю. Но это тоже деструктивное течение. Потому что они резко выступают против имамов ДУМК, стремятся к обособлению от мусульманскойуммы. Очень сильно настроены против обычаев и традиций казахского народа, зациклены на внешних признаках религиозности, не признают светских принципов общества. То есть полностью не соблюдают ни один обычай, ни один обряд. Сейчас состоялись судебные процессы с несколькими лидерами мадхалитского течения, их пропагандистами. Так, например,КуанышБашпаев, НариманСейтжанов и НариманАзатов были осуждены до пяти лет по 174 статье УК РК ч.2 «Пропаганда, разжигание межрелигиозной розни», потому что в своих лекциях всех, кто читает намаз по мазхабу Абу Ханифа, называли «подлыми матрудитами» и «сектантами».

-А есть ли опасность, что отбывая наказание, они там обучают кого-то?

-Нет. Опасности такой нет, потому что в уголовно-исполнительской системе четко налажена работа по недопущению распространения радикальной идеологии. Осужденные уже не пропагандируют. Они проходят курсы реабилитации с имамами, теологами в местах, где отбывают наказание.

— Это значит, что с представителями нетрадиционных течений легче стало работать, убеждать их?

— Я бы не была столь оптимистичной.Работа с сектантами – это очень кропотливый, каждодневный и трудоемкий труд. В этой комплексной работе участвуют теологи, психологи, историки. На реабилитацию некоторых сектантов, например, требуются годы. Безусловно, каждый случай индивидуален и зависит от религиозного стажа верующего, от психических свойств личности, уровня религиозной погруженности  и т.д.

— Трудно возвращать в традиционную религию?

— Ни сколько трудно, сколько нужно больше времени. Нам нужно реально оценивать свою работу, не погружаться в иллюзию. Есть люди, которые настолько погружены в радикальные темы, что их вернуть очень сложно. Мы много работаем с ними.Но,например, сосужденными, получившими теологическое образование зарубежом, процесс идет намного сложнее. Например, Сакен,  адептзапрещенной в Казахстане экстремистской организации  «Таблиги-джамаат». Можно сказать, он глух, не хочет слышать, не готов принимать никакую информацию, находится только в плену своих религиозных убеждений.

Еще одна сложность состоит в том, что приверженцы псевдорелигиозной идеологии могут попростуо обманывать. Есть группапрактикующих салафитов, которая мимикрирует, маскируясь под обычных мусульман. Первая группа мимикрирует, скрывая свою веру. Оправдывают они свою ложь, используя понятие «такыйя». Считая, что государство борется с религией, они отказываются от своего вероубежденияна словах, но глубоко в сердце они сохраняют его. Могут лгать в определенные моменты, вести достаточно светский образ жизни, но внутри они остаются в своей салафитскойакиде. Для них дажене представляет проблемы принять мазхаб Абу Ханифы. Но принять школы Матуриди и Ашари, конечнодля них достаточно тяжело. То есть,сейчас процесс идет уже в глубину. Из количества наша работа перешла в качество. Но работать можно. Есть ребята, которые попали в секту просто по глупости, неосознанно. Им достаточно буквально несколько бесед с теологом, и он возвращается в лоно традиционного ислама. Ну, а самые «трудные» — люди, прежде всего, с большим религиозным стажем. Это те, кто находится в этой группе более пяти лет. Когда уже отравлено не только его сознание, но даже близкое окружение, родители, братья, сестры. У некоторых наблюдаются уже уровни разрушения психики, это уже из области психиатрии, на грани нормы и патологии.

-То есть, человек, попавший в секту, получает психологическую травму, а вы занимаетесь его реабилитацией?

— Да, но только здоровых людей. Если у человека есть отклонения, то с такими людьми мы не работаем. Потому что мы не можем прогнозировать результат. Реакция может быть совсем непредсказуемой. Это уже работа специалистов врачей.

— А как происходит диалог с бывшим экстремистом? Как вы добиваетесьотклика?

— Словом и добром. Во-первых, они очень озлоблены. Их осудили. Они все считают, что это несправедливо. Какая-то агрессия в отношении государства, прокуратуры, спец.органов, судей. Чувство, что они никому не нужны. Когда мы приходим, начинаем работать, убеждаем: «вы скоро выйдете, вы нужны обществу». Мы работаем и с семьями этих ребят. Когда их мамы приезжают на свидания, мы встречаем их здесь. Помогаем устроиться с жильем, поддерживаем связь. Поэтому, когда эти ребята чувствуют на себе нашу заботу, у них появляется какой-то луч надежды,они начинают верить, что не все для них потеряно. Во-вторых, работает комплексная программа: история Казахстана, теология, религиоведение, все это сопровождается показом видеоматериалов. Очень много фильмов отрадициях и обычаях казахского народа. Фильмы которые вызывают чувство патриотизма, например «Жаужурекмын бала», «28 панфиловцев», «Дорога к матери» и т.д. Они находят отклик в сердцах этих ребят. Игра на национальных инструментах. Ребята рассказывали, что будучи на свободе они могли поломать домбру из-за религиозных убеждений, считали что игра на домбре — это «харам». А здесь, слушая исполнителя кюя, они плакали, с благодарностью обнимали его, целовали. Это было у нас на глазах. В них просыпались патриотические чувства, чувства гордости за свой народ и культуру. Ради таких минут стоит работать. По религиозным убеждениям они не отмечалиНаурыз, считая его языческим праздником, пришедшим с Ирана. Называли праздником огнепоклонников. Но сейчас, когда мы проводим Наурыз, они с удовольствием пьют Наурыз коже, играют в асыки, готовят разные номера. Например,атырауские ребята показали праздник «Көрісу». Этот обряд они показывали со слезами на глазах. Один из них сказал: «В Атырау я никогда не участвовал в этом празднике.А сейчас я это делаю и понимаю, как это важно, увидеть всех своих родственников живыми-здоровыми».Вот это реальная история. Ребята пишут эссе, сочинения, картины. Они там пишут о том, что только теперь понимают, что такое любовь к Родине. С интересом изучают традиции и обычаи, все уже описывают в поэтической форме, картины пишут, проявляют активность в общественной жизни, занимают призовые места и различные награды в конкурсах. Отдача очень большая.

У нас каждый день расписан, они ждут, когда мы приедем. В условиях информационного голода, конечно, для нас это колоссальные возможности, шанс вернуть их в русло традиционного ислама, это во-первых. Во-вторых, сделать общество менее опасным, потому что эти ребята завтра выйдут, они вернутся в свои семьи. И в каком состоянии вернутся — это зависит от той работы, которая сейчас проводится в местах лишения свободы. А это очень сложная кропотливая работа. Есть методические инструкции, которые дает министерство. Мы понимаем, что работаем с человеческим сознанием, это очень сложная сфера, то, что невозможно нащупать, увидеть. Поэтому мы применяем разные  формы.Что-то идет хорошо, что-то похуже. Но отзывы осужденных очень хорошие. Да и результаты видны на лицо.

Очень многие ребята уже читают намаз по мазхабу Абу Ханифы, пользуются традиционной литературой. Нет внешней агрессии, уже снята напряженность, тревога, исчезло «тоннельное сознание», в котором они часто пребывают, находясь в секте. Формируется критическое мышление, способность контролировать эмоции, этническая  самоидентификация, умение брать на себя ответственность. Потому что, основной фактор, почему они совершили преступления, это религиозная безграмотность, эмоциональная неустойчивость, неокрепшее сознание молодого человека, это отсутствие «эмоционального интеллекта», есть такое понятие в психологии. Это когда человек неправильно реагирует на вызовы окружающей среды. У него это не сформировано. И, конечно же, отсутствие критического мышления, когда молодой человек слепо следует за своими идеологами. Вот такие проблемы мы помогаем преодолевать ребятам.

— Расскажите, как складываются судьбы Ваших подопечных?

-Хочу рассказать о судьбе Галии, которая вместе с мужем отбывает наказание. Буквально недавно познакомилась с двумя осужденными парнями. Оказалось, они тоже уехали в Сирию из-за Алибека (қайын аға Галии) брат мужа. Их также в секту вовлек тот самый Алибек. Таким образом, получается один Алибек, который воевал в Сирии, сломал судьбы сразу четырем людям. Вот насколько сильна паутина деструкции.Галия уже не агрессивна. Она приняла это как данность. Все-таки молодая психика быстрее адаптируется. Сейчас мы работаем с ней и ее мужем. Выйдя на свободу, они будут жить вместе и наша задача, чтобы они не продолжали свою радикальную деятельность. Это очень долгий процесс. Тем более работа с женской психикой намного сложнее.

— У Вас здесь, в кабинете, очень много Коранов. Честно говоря, это неожиданно…

— Когда ребят направляют в другие города, мы связываемся с коллегами, просим позаботиться о наших подопечных. Многие из них оставляют мне на хранение свои Кораны. Каждый Коран подписан, историю каждого владельца помню. Они доверили на хранение самое дорогое – Священную книгу Коран. Для меня это проявление высшей степени доверия. Это результат огромного труда всего нашего коллектива. Многие из осужденных говорят: «Когда было сложно, со мной были только вы и мама. Жамагата в это время рядом не было…».

Вот так постепенно шаг за шагом мы движемся со своими подопечными к нормальной жизни в обществе. Не все, конечно, так гладко. Реабилитация человека, попавшего в сети опасной идеологии — процесс очень сложный и долгий. Но рука об руку, вместе, мы движемся к цели. Из мрака  к свету.

— Спасибо за интервью.

Беседу вела Асем Жетписова

Источник: Mazhab.kz