НУР-СУЛТАН, 03 июня. О реабилитации и ресоциализации рассказал в интервью KAZISLAM.KZ  и.о. доцент кафедры «Психология» Евразийского национального университета имени Л.Н. Гумилева Нурадинов Алмат Сабитович.

— Алмат Сабитович с чем связан ваш переход от общей психологии на психологию религии? Каковы причины?

— Да по своему университетскому образованию я клинический психолог и в своей преподавательской деятельности занимался общей психологией.

Однако 2010 года я начал заниматься научными проблемами психологии религии. Проблемы психологии религии в то время были очень актуальными.

Как мы все помним, с 2000-х годов в Казахстане были очень актуальными проблемы религиозного экстремизма и терроризма, в тот период население Казахстана оказалось мишенью очень многих различных религиозных течений, регистрировались много разных, порой непонятных религиозных объединений. Такие религиозные объединения посредством агрессивной пропаганды активно вовлекали в свои ряды новых адептов, следствием которого стало наличие сегодня проповедей непротестантских учений на казахском языке, многие руководители таких церквей выходцы из казахских семей.

Именно в результате активной идеологической деятельности различных религиозных течений в казахстанском обществе стали наблюдаться явления радикализации среди адептов ДРТ столь не специфичные для нас, а некоторые из них совершали террористические акты, прикрываясь именем религии.

Эти проблемы требовали активного и объективного анализа, научного изучения как социально-психологического явления, происходивших в нашей стране в начале 2000-х годов. Все и стало причиной моих изысканий в данной сфере.

— Что можете рассказать нам о психологическом портрете экстремистов и террористов?

— Психологический портрет составляется с определенной целью, когда ставится конкретная задача. Что касается психологического портрета приверженцев ДРТ то, можно охарактеризовать их как людей с узким видением мира, только через призму своих знаний и ценностей.

Окружающий мир людей разнообразен, в нем люди также очень разные. Нельзя судить всех людей из того, что мы непохожи, не так одеваемся, в особенности по религиозным параметрам. Это неправильно в корне.

По крайней мере, ни нам, ни представителям ДРТ никто не дает такого права оценивать других людей. Мы не имеем права навязывать свои религиозные ценности другим людям, особенно тем, кто испытывает духовный кризис в данный момент или испытывают временные жизненные (финансовые, материальные, психологические и другие) трудности. Никто не имеет права навязывать, тем более агрессивно, свои религиозные ценности другому человеку.

Как правило, выясняются, что многие приняли религию или конкретные религиозные ценности именно в такие трудные моменты жизни. Они некритично восприняли такую «помощь» и поддались чуждому религиозному влиянию. Причем, это происходит не только в исламе, но и также в неохристианских направлениях.

Многочисленные интервью по анализу причин вступления в ДРТ показывают, что в момент переживания трудностей такие люди (приверженцы ДРТ), как бы, оказали «помощь», но в тот момент разными путями, чаще всего обманным путем, оказывали такое мощное влияние, что потом было очень трудно уходить от них. Это не удивительно ведь когда человек переживает определенные жизненные трудности (кризисы личности) он очень легко поддается влиянию.

Насколько мы имеем право воспользоваться таким беспомощным состоянием таких людей? Я хотел бы остерегать людей от такого негативного влияния. Надо всегда критически относиться к подобного рода информациям или навязанной «помощи». Хотя бы подумать – почему этот человек хочет помочь с помощью религии. Каждый, неважно религиозный или нерелигиозный человек, должен быть ответственен за свои поступки и он (человек) должен придерживаться существующих общественных правил поведения и, уважать других людей.

— Использовали ли вы в своей работе с пострадавшими методы клинической психологии, эффективны ли они при реабилитации пострадавших от идеологии ДРТ?

— Клиническая психология – это отрасль психологической науки. В настоящее время она обладает многими разнообразными методами коррекции и реабилитации человека. Методы коррекций различных состояний человека очень разнообразны.

В основном, при работе с пострадавшими мы работаем с так называемым стрессом у человека. Многие наши трудности, психологические проблемы бесследно не проходят. Они оставляют свой, чаще негативный след. Они могут проявляться в виде бессонницы, нервозности, раздражительности и т.д. Проявления стресса очень разные и у каждого человека они индивидуальны. Хочу привести пример из жизни женщин и детей, вернувшихся из зон террористической активности. Естественно, у женщин и детей, которые вернулись из зон террористической активности были очень разные проявления стресса. Они видели и воочию пережили войну, бомбежки, грохот артиллерии и взрывы ракет. Это вызывает большой страх, даже ужас у человека.

Думаю, даже многим женщинам до сих пор снятся эти ужасы войны. Это и есть последствия стресса. Надо ими заниматься и снимать остаточные явления. Человеческие воспоминания, особенно негативные, очень трудно забываются.

Только психолог может оказать реальную помощь таким людям и здесь требуется работа не только над психикой, но и требует восстановления душевного и физического здоровья пострадавших. Только с учетом использования всех мер и усилий позволит пострадавшим успешнее влиться в наше общество и забыть все пережитые ужасы.

— Вы принимали активное участие в работе с казахстанцами, вернувшимися на Родину в результате операции «Жусан», какие методы вы использовали в работе с пострадавшими?

— Методы работы у психологов разные. Первоначально при контакте с пострадавшим индивидуально оценивается тяжесть психического состояния и только после этого принимается решение о конкретной работе с человеком.

Более сложная работа, установление контакта с женщинами. Со взрослыми женщинами надо было установить доверительные отношения, когда есть взаимное доверие – это уже половина успеха. Многие испытывали стресс и тревогу. Поэтому, в первую очередь, надо было установить доверительные взаимоотношения с женщинами, вернувшихся из зон террористической активности.

Естественно, потом проводили различные работы по снятию стресса. Главное, в своей работе надо было быстрее адаптировать пострадавших к условиям жизни на Родине. Что радует, в этой работе многие люди проявили самое активное участие, старались помогать всем возможным.

Теологи, психологи, социальные работники и сотрудники правоохранительных органов проявили огромное человеческое участие к этим женщинам и детям. Они относились к ним как к своим родным. Проявляли самое теплое участие в судьбе каждого ребенка и человека. За это я благодарен всем участникам операции «Жусан».