Астана.  1 мая. Лидера ячейки международной террористической организации «Исламский джихад — Джамаат моджахедов» (запрещена в Казахстане) задержали в ночь на 27 апреля в Калининграде. Выяснилось, что он уже давно занимался вербовкой и в Узбекистане на него заведены дела по обвинению в экстремизме. О технологиях террористов-вербовщиков и их потенциальных жертвах рассказал генерал-полковник полиции, руководитель Антитеррористического центра государств-участников СНГ Андрей Новиков.

Еще год назад самым распространенным видом вербовки была умелая пропаганда в социальных сетях, однако в последнее время благодаря успешной работе компетентных структур стран Содружества количество таких вербовок заметно снизилось. «Эффективная работа органов безопасности и специальных служб заставила вербовщиков снизить активность в социальных сетях. Однако вербовщики не отказались от преступной деятельности. Их активность сместилась в различные мессенджеры — прежде всего WhatsApp, Viber и Skype.

Этот тренд заметен при анализе содержания компьютерных экспертиз в ходе расследования конкретных уголовных дел», — пояснил Новиков. Также он подчеркнул, что по линии органов безопасности и спецслужб удалось наладить непрерывный обмен информацией о выявляемых вербовочных ресурсах и добиться общего подхода к их нейтрализации на всем пространстве СНГ.

Зачем ИГ студенты

«Исламское государство» — террористическая группировка, запрещенная в Казахстане, России и других странах

Эксперты выделяют три категории граждан, потенциально предрасположенных к вербовке: это молодежь, трудовые мигранты, которые живут в состоянии серьезного экономического и психологического стресса, и заключенные.

«В криминологии есть термин «виктимность» — предрасположенность к тому, чтобы стать жертвой. Мы используем этот термин, чтобы обозначить значительные группы населения, которые, с нашей точки зрения, могут быть завербованы в силу особенности своего статуса, экономического, социального или возрастного», — пояснил Новиков.

Студенты вошли в группу виктимных граждан в силу незначительного жизненного опыта. Молодые люди объективно не способны просчитать последствия: «Что будет, если я завербуюсь в ИГ? Что будет, если я уеду в Сирию или Ирак? Как я буду оттуда возвращаться?». Если на первые два вопроса они сами себе отвечают, то на третий уже нет», — рассказывает он.

Кроме того, «Исламское государство» заинтересовано не только в пополнении полевой пехоты, но и в вербовке квалифицированных специалистов в области IT-технологий, лингвистики, медицины и других отраслях. Студенты оказываются в зоне риска, так как для функционирования этого квазигосударства специалисты просто необходимы.

Трудовые мигранты: мифы о золотых горах

Определенный интерес для правоохранительных органов и спецслужб СНГ представляет еще одна группа граждан, которые потенциально могут быть подвержены вербовке. Речь идет о трудовых мигрантах, прежде всего из Центральной Азии.

Распространено мнение, что мигранты прибывают в Россию уже завербованными. На самом деле это миф, считает Новиков. Большая часть трудовых мигрантов — добросовестные люди, приехавшие в РФ, чтобы заработать денег и помочь своим семьям, и готовые вернуться назад.

«Большая часть трудовых мигрантов вербуется на территории России. Об этом свидетельствуют материалы уголовных дел. Как правило, речь идет о совсем небольшом количестве приезжих», — пояснил Новиков.

Трудовые мигранты, оказавшись в другой культурной, языковой среде, живут в условиях огромного психологического стресса. Вербуют их не в мечетях, а в местах компактного проживания: на стройках, рынках, в плотно заселенных общежитиях. Иногда экстремисты посещают мигрантов после предварительной проработки через социальные сети, «они выясняют, готов ли тот или иной человек разделить экстремистские взгляды, высказывает ли он радикальные идеи».

«В ряде государств Центральной Азии довольно сложная экономическая ситуация, люди там действительно нуждаются в деньгах. Вычислив тех мигрантов, кто высказывает экстремистские убеждения − а таких на самом деле немного − вербовщики подходят к этим людям и предлагают деньги. Когда вербовщик обещает тысячи долларов в месяц за участие в боевых действиях, некоторым это предложение может показаться весьма привлекательным», — объяснил Новиков.

Однако, как пояснили в АТЦ СНГ, самое главное остается за кадром — мигранту не рассказывают, что расплатятся с ним фальшивыми купюрами, что могут вообще не заплатить, что средняя продолжительность жизни боевиков не превышает нескольких месяцев.

Когда наемник приезжает в Сирию, становится уже слишком поздно: дома ждет уголовная ответственность, а на войне каждый день есть опасность попасть под снаряды сирийской армии или ВКС РФ.

Помимо традиционных вербовок с использованием социальных сетей, ИГ запущен новый «проект» — размещение в интернете учебных курсов-программ по формированию автономных ячеек террористов. Это учебники, инструкции, видеоматериалы по изготовлению самодельных взрывных устройств, приобретению на черных рынках оружия и тому подобное. «Предполагается, что вербовка может вестись альтернативными методами: либо новый боевик проходит подготовку в полевых лагерях ИГИЛ, либо он самостоятельно готовится онлайн и действует в составе небольшой ячейки по месту своего проживания», — говорит эксперт.

Райские условия для вербовщиков

Еще одна проблема, с которой столкнулись многие государства — совместное содержание в тюрьмах тех, кто был осужден за преступления экстремистского характера, с уголовниками, осужденными за кражи, грабежи, разбои, убийства.

«Когда две категории заключенных содержатся вместе, вербовщики получают «паству». В таком случае для них в тюрьме созданы райские условия. Экстремистские убеждения, как чума, распространяются среди осужденных за преступления общеуголовного характера», — объяснил Андрей Новиков.

Государства СНГ Центрально-Азиатского региона столкнулись с этой проблемой раньше, чем Россия, подчеркнул Новиков. Серьезный практический опыт противодействия вербовкам в пенитенциарных учреждениях накоплен в Кыргызстане.

«Развербовка» возможна

Выход из ситуации есть, и российские эксперты внимательно наблюдают за реализацией передовых практик центральноазиатских партнеров. В странах Центральной Азии, отметил Новиков, сработала ключевая идея взаимодействия, сотрудничества спецслужб государства и религиозных структур гражданского общества. Имамы работают непосредственно в пенитенциарных учреждениях Кыргызстана, Казахстана, Таджикистана и Узбекистана.

«Для верующего человека − а терроризм и экстремизм в Центральной Азии почти всегда кутаются в одежды религиозности − крайне важно, как оценивает ту или иную ситуацию муфтий, имам. И если мы получаем фетвы, религиозные послания от мусульманского духовенства, где осуждается или одобряется та или иная модель поведения, для верующих это очень важно», — подчеркнул руководитель АТЦ СНГ.

Источник: Sputniknews