Астана. 8 ноября. Как в борьбе за светскость не допустить ограничения религиозных свобод, а также сохранить толерантное отношение к разным категориям верующих? Обсуждению этого вопроса было посвящено экспертное обсуждение, организованное исследовательской группой PaperLab в г.Астана 5 октября 2017 года. Тема была приурочена к новому законопроекту, разработанного Министерством по делам религий и гражданского общества РК, в котором инициируется ряд ограничительных мер и ужесточение контроля над религиозной сферой в целом. Обсуждение показало, что эксперты и рядовые верующие крайне скептически относятся к проводимой политике в сфере религиозных отношений, особенно, в части запрета религиозной одежды и насаждения культа светскости. Однако у представителей госорганов своя непробиваемая логика, которая, чаще всего, сводится к аргументу – «безопасность – превыше всего».

Нетерпимость к религии?

Первым выступил Роман Анатольевич Подопригора — доктор юридических наук, профессор права Каспийского общественного университета.

«В наше время в стране наблюдается недостаток квалифицированных людей, которые разбираются в темах касательно религии и прав человека, а потому мы можем видеть, что у нас происходит использование испытанных знакомых административных методов. Запрет платков и обязательное подписание трудового договора священнослужителями и другие поправки касательно религиозно-служебных отношений являются ярким примером тех самых “методов”. Судя по последним, у нас нет нетерпимости к какой-то определенной религиозной общине и к ее представителям, но есть некая нетерпимость по отношению к религии в целом»

Роман Анатольевич считает, что при разработке законопроекта был использован опыт далеко не образцовых стран, а также слабо учитывался социокультурная специфика Казахстана:

«Первое, на что государство должно обратить внимание — это использование зарубежного опыта без учета культуры, традиций, религий той или иной страны. Не знаю, может для кого-то опыт Таджикистана, Кыргызстана или Белоруссии звучит убедительно, а мне вот обидно за державу. Эти страны далеко не передовые в вопросах регулирования религии и свободы вероисповедания. Если говорить о запрете религиозной одежды, то я считаю, что это не та проблема, которая требует сегодня такого реагирования. Не в одежде же дело. Если уж быть последовательным, то надо продолжать использовать опыт Таджикистана и указывать женщинам какие платья они должны носить, а какие не носить… Опять я слышу примеры Бельгии, Франции, Австрии, но надо понимать, что там совсем другая обстановка, в том числе по мусульманской общине. Практика европейского суда по правам человека также меня не убеждает, потому что, во-первых, дела не совсем относятся, к тому вопросу о котором мы говорим, а во-вторых, нам бы вот так вот практику европейского суда в других вопросах использовать. Второй момент связан с некой манипуляцией и лукавством в предоставлении данных опросов общественного мнения»

В то же время, Р.Подопригора отметил, что сегодня государство в некоторых вопросах все же идет навстречу гражданам и оно в определенной степени открыто и готово услышать разные мнения и комментарии.

Следующий спикер, общественный активист, Иман Куанышкызы, в своем выступлении рассказала о проблеме, связанной с запретом на ношение платков в среднеобразовательных школах в Казахстане. По ее словам, более 80 девочек на западе страны (Атырауская, Мангистауская области) из-за приказа Министерства образования и науки РК не смогли в этом году начать обучение, а их родители подверглись давлению со стороны школьной администрации и местных органов власти.

“…В связи с отказом снимать платки начали проводиться родительские собрания. Затем последовали угрозы увольнениями родителей и близких, а в Жанаозене отцов девочек вечером увозили в ГУВД для бесед. Наконец, через три недели после начала учебного года в регион приехали представители МОН, МДРГО и ДУМК и провели общее собрание с родителями. На этом собрании было сказано, что п.2 ст.409 КоАП РК гарантирует родителям неприятности в виде штрафа, настойчивость в ношении платка даст еще один штраф, а затем суд и лишение родительских прав”.

И.Куанышкызы считает, что в условиях отсутствия компромисса обстановка продолжает накаляться. Для разрешения ситуации, по ее мнению, необходимы следующие шаги: во-первых, создать межведомственную комиссию с участием территориальных представителей МОН, МДРиГО, ДУМК и детских психологов на местах для проведения бесед со школьниками в присутствии их родителей (законных представителей); во-вторых, в приказе министра образования о школьной форме нужно ввести понятие «головного убора». Дизайн головного убора может быть разработан специальной рабочей группой из числа представителей профильных ведомств и рассмотрен родительской общественностью. Также важным пунктом является обеспечение альтернативных способов получения среднего образования — дистанционно, на дому, либо посещение школ с раздельным обучением. При этом альтернативные виды образования должны быть узаконены для всех школьников вне зависимости от возраста и вероисповедания, а раздельные школы, как и медресе-колледжи должны быть в каждом крупном райцентре.

Следующий спикер — Меруерт Смагулова, выпускница Назарбаев Университета, рассказала про важность выстраивания диалога между верующими и неверующими, а также представителями разных конфессий в повседневной жизни. Отсутствие такого диалога приводит к конфликтам как между мусульманами, так и людьми, считающих себя «светскими».

«Хочу привести пример из жизни, когда моя сестра была в магазине и спросила есть ли у них длинная юбка, на что продавщица, осмотрев мою сестру с ног до головы, и спросила ее «а вы что, намазитка?» Это слово было режущим слух и вызывало неприятные ассоциации…. Далее, я бы хотела остановиться на предложениях, которые могли бы быть полезными. Первое, это, конечно же, продвижение толерантности через тренинги и образование в обществе. В этом должны быть задействованы представители разных сфер: имамы, простые люди, исследователи, СМИ, госорганы. Такие площадки и мероприятия не должны делать религиозных людей еще больше маргиналами, поэтому на таких платформах должны обсуждать социальные проблемы общества. Также не помешал бы диалог между верховными представителями религиозного духовенства с мусульманами, посещающими мечеть… В заключение, было сказано, что диалог эффективен только тогда, когда он будет призывать к общему действию всех людей».

Свобода или безопасность?

Советник министра по делам религий и гражданского права Кулекеев Бахытжан Кенесович сделал акцент на том, что государство в праве идти на ограничение индивидуальных прав, если речь идет о безопасности всего общества.

«В государственных органах сидят такие граждане как вы. Государство – это неотрывная часть общества, которая также является субъектом закона. Не надо воспринимать государство как что-то отделенное от общества, которое сидит и что-то придумывает, чтобы ухудшить жизнь в обществе. Я хочу сказать, что все, что принимается государством делается во благо обществу. Нет никаких намерений ущемлять права каких-то групп…. Ношение религиозной символики приведет к расслоению общества уже в школе на так называемых «правильных» и «неправильных». Например, на читающих и практикующих религию, и тех, кто этого не делает, соответственно. А такие факты имеются. У нас есть конкретные заявления и обращения родителей. Нельзя символику культов и явлений привносить в образовательную сферу. Мы хотим, чтобы школьники, получая образование, не разделялись по этническим и религиозным признакам. Более того, представителей деструктивных религиозных течений очень мало, но резонанс от их действий существенен. Они тоже ратовали за то, что у них есть право на вероисповедание, говорили, что нельзя им запрещать читать намаз. Но, когда стоит вопрос о безопасности общества и индивидуальных прав человека, мы, конечно же, выбираем безопасность всего общества. Поверьте, все, что делается государством, делается во благо общества».

Политолог Тимур Козырев, подчеркнув, что он выражает исключительно личное мнение, призвал быть более ответственными в обращении к таким понятиям, как светскость, секуляризм и светские ценности.

«Светское государство — это государство, которое придерживается религиозного и идеологического нейтралитета. До недавнего времени светскость в Казахстане была политикой нейтрального арбитра, равноудаленного от всех религиозных групп, от атеистов и носителей различных ценностных ориентиров. Сейчас, у нас все чаще говорится о светских ценностях. Я вот не понимаю, что такое светские ценности. Если разобрать каждую «светскую ценность» по отдельности, то выяснится, что любой стандартный верующий «за» и ничего против них не имеет. Если раньше наша светскость была нейтралитетом, то сейчас, определенная часть специалистов как будто пытаются выработать некий стандарт светскости в ценностях, в поведении, в том числе, в дресс коде, и навязывают его всему обществу, включая практикующих верующих. Если последние недовольны, то это сразу считается признаком радикализма. Уже вводятся смешение таких понятий как светское государство и светское общество. Государство у нас светское — это факт. Общество у нас многоукладное, поликультурное, толерантное. На понятийном уровне у нас идет укрепление светскости и национальных традиций, а религию мы ограничиваем сферой нравственности и высокой этики. Само противопоставление искусственно по большому счету. Также, ограничение религии только нравственностью и высокой этикой означает изгнать религию из бытовой жизни”.

Ерлан Досмагамбетов, эксперт в вопросах дерадикализации, привел примеры религиозного радикализма среди молодежи и школьников:

«Если раньше разговоры в борьбе с радикализмом и деструктивных религиозных течений касались школьников старших классов, то в настоящее время такие разговоры ведутся по поводу школьников седьмых и восьмых классов. Это показывает, что в нашей стране действительно существует проблема, и государство как-то пытается ее решить, пусть и “по-своему”.

Следующим свое мнение о взаимосвязи между ужесточением политики в сфере религии и экстремизмом высказал религиовед, профессор Евразийского национального университета Асылбек Избаиров:

«Ограничение прав на свободу вероисповедания человека ведет к радикализации и к росту экстремизма. Если послушать, то основным аргументом террористов является ограничение их прав. В целом, мы должны избегать политизации религии. Мы сами создаем резонанс, в то время как в школах, где учатся девушки в хиджабах не было и нет особых проблем. Все нормально, но тот резонанс, который мы создаем этими поправками очень выгоден тем же радикалам».

Другие эксперты также выразили мнение, что ограничение прав личных свобод человека ведет к еще большей радикализации. По словам профессора Назарбаев Университета, Алимы Бисеновой, запрет хиджабов может быть ответной реакцией большинства на то, что общественное пространство становится публично религиозным. Приведя примеры из повседневной жизни, она вновь подчеркнула важность и необходимость диалога в общественном пространстве, для того чтобы как-то разрядить эту обстановку:

“…а так как школа также является общественным пространством, и мы должны учить своих детей диалогу и толерантности по отношению к другим”.

Представитель Министерства образования и науки РК Уатаева Ляззат предложила учесть положение учителей, которым приходится трудно при работе с детьми, одевающими платок.

«Сегодня много было сказано о нарушении прав, но диалоги ведутся только односторонне, и никто не обращает внимания на педагогов в школах, где количество учащихся в платках растет, и права учителей также, как и других учащихся ущемляются в таких случаях. Особенно, когда они остаются один на один с такими школьниками. Не нарушаем ли мы права детей, навязывая им «платок»? Например, выходя в мусульманские страны, мы надеваем платки, но мы, объявив себя светским государством, не требуем снятия платков от тех же представителей мусульманских стран, потому что мы толерантны. Но образовательные организации они государственные учреждения, в них свои правила и мне кажется, нам надо учить детей уважать законы нашего государства»

В поисках здравого смысла

Религиовед из Караганды, профессор Академии «Болашак» Трофимов Яков Федорович считает, что госорганам нельзя допускать явных перегибов при регулировании религиозной деятельности, а также быть восприимчивым к альтернативным решениям.

«Нам нужно альтернативное образование. У нас в республике только католическая церковь смогла зарегистрировать свою школу. Я знаю, что мусульмане и православные тоже подавали свои заявки в министерство образования и им отказывали. А почему им отказывали, мне сказать очень сложно. Также, поправки в законе ужесточают отбор по религиозной деятельности. С одной стороны, это будет негативно восприниматься верующими и духовенством. Например, ставить камеры в мечетях, чтобы следить за имамами и требовать от них абсолютной прозрачности невозможно. У нас даже у чиновников этой прозрачности нет. Более того, бороться с радикализмом путем запрета хиджабов – это полный абсурд. Бороться с радикализмом и заставлять людей «удлинять» свои брюки – тоже абсурд. Раньше, когда они ходили в укороченных брюках, мы могли посчитать так называемых «радикалов». Но в СМИ любят употреблять число «16 тысяч» откуда они взяли это число, мне также сложно сказать. Но как-то они насчитали, что в нашей стране 16 тысяч радикалов, но, если вы посмотрите статистику, у нас около 300 человек были осуждены за экстремистскую и террористическую деятельность, но это не 16 тысяч. Еще один пример ущемления прав верующих — это закрытие молитвенных комнат, когда чиновник не может выполнять пятикратный намаз. Это не ущемление – это реальное ущемление. Это вообще большая проблема. Получается, что чиновник у нас не может быть практикующим мусульманином. Если говорить о платках, то там, где я работаю ходят две-три девушки, покрытые мусульманки. Это никому не мешает, все уже привыкли. Другое дело, если бы у них были закрыты лица, но, когда девушка одета аккуратно, скромно, этом мне, лично, нравится больше, чем былая и нынешняя мода на «голые пупки». И последних, кстати, никто ведь не осуждает. В заключение, хочу сказать, что поправки должны рассматриваться всесторонне, а не только ссылаться на «общественность». И вообще, сейчас наши ссылки на «общественность» напоминают советские времена»

Тимур Козырев напомнил, что, согласно международным соглашениям, каждый родитель имеет право на религиозное воспитание своих детей:

«Я абсолютно солидарен, что это неправильно, когда шестилетнюю девочка укутывают в такую одежду, когда ни учителя, ни одноклассники ни сама девочка не понимает, почему она не может одеваться нормально. Но когда это шестнадцатилетняя девушка, личность, которая уже сделала свой выбор, но ей запрещают одеваться так, как она хочет, не может восприниматься не иначе, как моральное насилие. Более того, тут встает вопрос «а зачем отвечать на крайности крайностями?» И в завершение, хотелось бы напомнить, что, несмотря на некоторые негативные отклонения, все же не стоит забывать, что право родителя на религиозное воспитание детей – это одна из международных конвенций, подписанных Республикой Казахстан».

Далее участниками дискуссии были приведены личные примеры того, как в выявлении потенциальных террористов государственные органы ориентируются исключительно на внешние признаки человека, что является полным абсурдом.

Жангараев Ринат, предприниматель: «Я специально приехал из Алматы, чтобы принять участие в дискуссии. Буквально недавно, неделю назад, меня самого задержал участковый и отвез в какой-то центр «Шанырак». Они меня допрашивали. Вопросы были типа «читаю ли я Коран на могилах», «как я читаю намаз? Поднимаю ли я руки?» И, в конце концов, я не мог понять: «Вот по этим вопросам они хотели понять, террорист ли я или нет?» …Вы сейчас запретили хиджабы, вы думаете, что вот так вот вы запретите терроризм? Это же смешно. Как вы хиджабами запретите терроризм? Кажется, вы просто не знаете, как с этим бороться. Вы спросите у нас, у экспертов, мы знаем, как с этим бороться, как узнавать этих «такфиристов». Но не нужно их спрашивать отпускаешь ты бороду или нет, как ты читаешь намаз и так далее. Полмечети отпускают бороды, но они не террористы. Они не создают трудностей для наших граждан. Мы хотим добра точно так же, как и вы. Вы хотите бороться с терроризмом, мы тоже хотим бороться с ним. Мы против ИГИЛа, проти терроризма, против убийства неверных, обвинения неверных. Я не хочу, чтобы на мою дочку завтра в школе смотрели как на потенциальную террористку. Но этой сейчас информационно нагнетается на общество и общество сейчас думает, если девушка идет в хиджабе, значит она потенциальная террористка».

По поводу «необразованности» служащих высказал свое мнение Тимур Козырев, который призвал к некой «снисходительности» к тем, кто устраивает подобные допросы мусульман.

«Хочу привести пример из реальной жизни, когда года два- три назад один практикующий (с бородой) мусульманин вылетал в другую страну и его спросили, по какому мазхабу он читает намаз. Парень был сам из Семипалатинска и ему надоели такие вопросы вот он и ответил: «По-Семскому». Это все записывается, он проходит границу и все. Далее, проходит год, он уезжает в Китай и тут его спрашивают: «А какие вы знаете мазхабы?» Он говорит — «ханафитский, шафиитский, ханбалитский и маликитский». У него спросили, не знает ли он пятого мазхаба, на что он удивленно переспросил, «а какой пятый мазхаб?» И тут ему ответили «Семский». Это реальный случай из реальной жизни, который показывает низкую грамотность некоторых служащих. Но это не их вина, это беда — отсутствие базовой религиозной образованности не только среди верующих, но и среди остального населения страны».

Далее в ходе дискуссии неоднократно поднимался вопрос о том, что в борьбе с экстремизмом нельзя подвергать дискриминации практикующих мусульман, а также приравнивать ношение бороды или хиджаба к радикальности. Также в качестве рекомендации прозвучало привлечение к ответственности только за призывы к насилию, а не за «нетрадиционную» мусульманскую практику.

В заключении, всеми участниками дискуссии была отмечена важность диалоговых площадок, на которых представители госорганов, эксперты и верующие могли бы открыто обмениваться мнениями по поводу законодательных новшеств в области религиозной политики. Самое главное, чтобы стороны слышали друг друга и пытались найти консенсус в разрешении конфликтных ситуации. Иначе, нетерпимость в обществе будет только нарастать.

Обзор подготовили: Меруерт Смагулова, Серик Бейсембаев

Источник: PaperLab страница Facebook