НУР-СУЛТАН, 04 ноября. Террористическая группировка «Исламское государство» подтвердила ликвидацию своего лидера Абу Бакра аль-Багдади. Преемником аль-Багдади стал некий Аби Ибрахим аль-Хашеми аль-Кураши. Какое будущее ждет эту группировку, может ли она развалиться уже в ближайшее время? Свое мнение высказал эксперт по Среднему Востоку и Центральной Азии Александр Князев, пишет ASIA-Plus.

«ИГИЛ – структура не лидерского типа, как многие аналогичные в этой сфере деятельности. Говорить о дальнейшей судьбе ИГИЛ, нужно исходя из оценки самого этого проекта. Гораздо важнее ситуация в сфере геополитической, и геоэкономической конкуренции на Ближнем Востоке.»

После начала российской военной операции в Сирии, начался принципиальный перелом в развитии этой конкурентной ситуации, «триумфальное шествие» «Исламского государства» в целом, завершалось, и такой инструмент как ИГИЛ(организация, запрещенная в РК) может оказаться и вовсе не нужным.

Все зависит от того, будет ли кто-то его финансировать или нет, главное же не в идеологии, и уж точно не в лидере. Я не считаю, что проект ИГИЛ, в первую очередь основан на радикальной религиозной идеологии, как, кстати, и любое из движений, которые мы называем радикально религиозными.

Я разговаривал с пленными боевиками Исламского движения Узбекистана, талибами и воевавшими на их стороне наемниками из Китая, Бангладеш, Йемена, Пакистана и других стран. В основе их мотивации во всех случаях были деньги. Нельзя отрицать роль идеологии, конечно, но денежный интерес (или обещания будущих преференций), всё-таки превалирует, идеология вторична.

— Может ли как-то измениться география действий ИГИЛ? Стоит ли ожидать, что «Исламское государство» поменяет страну местонахождения?

— Наверное, рассмотрение этого вопроса нужно начинать не с ИГИЛ, а со страны. В какой стране возникнет ситуация востребованности такого рода движения? По отношению к какой стране возникнет соответствующий интерес у центров, финансирующих ИГИЛ, и ему подобных? Не думаю, что здесь зависит от личностей, субъективный фактор срабатывает в основном лишь при наличии объективных условий.

Тот же Багдади на протяжении уже четырех, как минимум, лет, не имел практически никакого влияния на группы ИГИЛ, созданные в Пакистане и Афганистане, они действовали, и действуют автономно от ближневосточного центра.

— Если «Исламское государство» умрёт, кто придёт на его место? Где можно ожидать следующую точку для возникновения крупной террористической организации, подобной Аль-Каиде, ИГИЛ? Может ли стать такой точкой-страной Иран, Пакистан или Афганистан?

— Принципиальное отличие ИГИЛ от «Аль-Каиды»(организация, запрещенная в РК) — в попытке установить контроль над большой трансграничной территорией, и создать некое подобие государственной структуры. До сих пор что-то подобное делал, наверное, «Талибан»(организация, запрещенная в РК) в Афганистане, но это происходило все-таки в рамках территории одной страны.

«Аль-Каида» в большей степени сетевая структура, и её удел – точечные локальные действия. К такой же модели, как вариант, может эволюционировать и ИГИЛ, совершая точечные теракты в разных странах, и поддерживая жизнеспособность самого бренда. Это то, чем, собственно, живет «Аль-Каида».

Контроль больших территорий, чрезвычайно маловероятен, как и какое-то масштабное перебазирование в другой регион, другие страны. Можно посмотреть на те же, афганские, и пакистанские группы ИГИЛ – они выживают, но они неперспективны, пространство занято своей самостоятельной структурой – «Талибаном».

Вообще, слухи о масштабах присутствия ИГИЛ в Афганистане уже много лет сильно преувеличены. Есть некоторая вероятность роста активности ИГИЛ в Афганистане, но это в том случае, если все-таки случится некий переговорный успех, и часть талибов начнёт кооптироваться в легитимной сфере.

Понятно, что наиболее успешны в этом случае будут талибские командиры, от среднего звена и выше, а значительная часть рядовых участников, и командиров низшего звена, окажутся, не востребованы в этой мирной жизни.

Вот, тогда возможен переход к ИГИЛ какой-то части таких отрядов, и групп: из-под белых знамен талибского «эмирата», под черные флаги «халифата». Но, опять же, важен ответ на вопрос: кто за это будет платить, кому будет интересно за это платить и с какими целями, да и будет ли?

Косвенно эту версию можно попытаться спроецировать и на Пакистан, но там успех еще менее вероятен, поскольку, как и в Афганистане, все вакансии заняты «своими».

Рассматривать в таком контексте Иран, я считаю вообще не логичным, странным был бы хоть какой-то успех радикальной суннитской группировки в подавляюще шиитской стране.

Собственно, одна из главных задач в самом создании «Исламского государства», состояла в их агрессии против Ирана, против шиитского регионального сообщества, ИГИЛ – изначально именно антишиитский проект, все его корни нужно искать в суннитских конкурентах, и противниках Ирана.

Даже в Афганистане жертвами терактов ИГИЛ, становятся в большинстве случаев именно шииты.

Но, вообще, есть ощущение, что наступает время какого-то нового проекта, основанного на опыте всех тех, кого мы выше перечисляли. Наверное, такой проект где-то пишется.

Международные отношения в целом находятся на конфликтном векторе, рост остроты противоречий в мире своей очередной циклической кульминации пока не достиг. В то же время, основные мировые игроки не склонны к эскалации прямых военных конфликтов между собой, кажется, в новой мировой войне никто не заинтересован. А поэтому, потребность в дестабилизирующих инструментах такого рода как ИГИЛ, и иже с ним будет ещё сохраняться.

В зоне риска

Между тем, по мнению известного таджикского политолога Парвиза Муллоджанова, ИГИЛ может активизировать свою деятельность в любом регионе, охваченном социально- экономическим кризисом и нестабильностью, где существует высокий уровень коррупции, некомпетентное руководство и неэффективная система управления.

— «Исламское государство» имеет ячейки и структурные подразделения по всему миру — наиболее сильные вооруженные формирования действуют сегодня в Сирии, Ираке, Ливии, Афганистане. Если говорить о подпольных организациях и ячейках, то самое сильное подполье игиловцев находится в Европе, странах арабского Востока и СНГ — Северный Кавказ и Средняя Азия, — отметил он.