Астана. 12 июня. 2 июня в Бишкеке прошло мероприятие под официальным названием Круглый стол «Предотвращение радикализации осужденных и противодействие насильственному экстремизму в местах лишения свободы».

Неофициально я бы обозначила его как мозговой штурм. Причем, очень продуктивный. В одной комнате собрались представители государственных, международных, центрально-азиатских гражданских и духовных институтов из нескольких стран — Кыргызстана, Казахстана, Таджикистана, Великобритании и даже Иордании.

Тем для обсуждения хватало, но красной нитью через все выступления прошла одна — «где взять действенную систему оценки рисков?» То есть, как определить, что осужденный террорист уже представляет опасности для общества.

Сегодня в мире насчитывается 25 программ по реабилитации заключенных, совершивших теракты (или призывающие к ним) на почве религиозной ненависти. Например, в Сингапуре это «Три кольца» — экстремисты, контактные с ними лица в заключении и общество. В Индонезии делается упор на ре-социализацию. В Королевстве Великобритания такие заключенные проходят «интенсивный курс» по изменению идентичности под руководством психологов и имамов.

НАСТОЯЩАЯ ОЦЕНКА — ТОЛЬКО ПОСЛЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Старший консультант Программы по противодействию терроризму Международного научно-исследовательского института по вопросам преступности и правосудия (Великобритания) Патрик Джозеф ФОКС был одним из разработчиков системы оценки рисков по отношению к радикализованным заключенным в тюрьмах.

Тем не менее, эксперт настаивает, что не может быть одного подхода в реабилитации для всех. Все очень индивидуально и корректировать программу с учетом особенностей личности осужденного должны штатные специалисты на местах.

Но их результативность можно оценить только после освобождения преступников, принадлежавших к террористическим группам.

Среди основных блоков оценки рисков он называет следующие:

1. Обстоятельства, которые мотивируют поддерживать идеологию экстремизма (родные остались в группе, шантаж со стороны лидеров)
2. Намерение (опирается на обстоятельства)
3. Возможность (навыки подрывного дела, осуществления вербовки, доступ к сетям террористов, финансовым ресурсам и спец оборудованию, возможность приобретения поддельных документов)

Все принятые меры по выявлению рисков могут быть сведены к нолю, если тюрьмы будут перенаселены, и администрация будет коррумпирована.

ИМАМЫ КЫРГЫЗСТАНА ВЫНУЖДЕНЫ МОЛЧАТЬ

Директор независимого аналитического центра «Религия, право и политика», доктор политологии и исламских исследований Кадыр Маликов утверждает, что в Кыргызстане осужденные осужденные главари террористических групп продолжают управлять своими «джамаатами» из мест лишения свободы.

Эксперт знает, о чем говорит. 27 ноября прошлого года на Маликова в связи с его деятельностью совершили нападение сторонники международной террористической группировки «Исламское государство» (запрещенной террористической организации на территории РК и КР) и нанесли ему ножевые ранения. «Взять» преступников удалось только на границе с Сирией, после чего их экстрагировали в Кыргызстан.

В следственном изоляторе, со слов Маликова, один из них успел завербовать 11 человек, осужденных по общеуголовным статьям. Там же они принесли присягу на верность ДАИШ. После всех распределили по разным исправительным колониям, где они, скорее всего, продолжили вербовочные действия среди осужденных.

«Причиной тому служит безответственность и коррупция сотрудников исправительных учреждений», — считает эксперт.

Кроме того, государство не дает гарантии безопасности для представителей Духовного управления мусульман Кыргызстана и экспертов, поэтому и профилактическая работа фактически остановлена. После покушения на Маликова имамы просто боятся говорить что-то против ДАИШ.

Справедливости ради нужно сказать, что Государственная служба исполнения наказаний при Правительстве Кыргызской Республики всеми силами пытается исправить ситуацию с распространением в среде осужденных экстремистских идеологий.

Старший оперуполномоченный Главного оперативного Управления ГСИН при Правительстве КР Улукбек Артыков в своем выступлении отметил, что лидеров террористических групп скоро переведут на камерное содержание.

Кроме того, он рассказал, что 20 человек из числа экстремистов полностью реабилитированы и параллельно с отбытием срока наказания привлекаются к профилактической работе среди осужденных – читают лекции, проводят беседы с радикально настроенными лицами.

А при содействии Управления ООН по наркотикам и преступности в Кыргызстане стартовал проект по обучению методикам реабилитации психологов и социальных работников, работающих в исправительных учреждениях.

К слову, в Таджикистане, например, в штате исправительных учреждений до сих пор отсутствуют психологи. Вместо них работает специальная комиссия, которая решает, куда распределить осужденных за экстремизм и терроризм для отбывания наказания с учетом характеристик, тяжести преступления и других особенностей.

ТЮРЕМНЫЙ «ДЕСАНТ» ИОРДАНИИ

Мухаммад Фахми Абед Аль Мавла аль-МАРАЗИГ, Международный эксперт PRI, Директор пенитенциарного департамента, Директорат государственной безопасности (Иордания), поделился опытом Иордании в области работы с радикализованными заключенными.

После 2008 года в тюрьмах Иордании появились радикальные «джамааты», которые совершали даже подрывные акции – от провоза в тюрьмы запрещенных предметов и веществ до захвата заложников.

Надзирателей начали открыто называть «кафирами», протестовать против режима. Имамов (в каждом ведомстве в Иордании на службу официально принимают имамов с целью работы с сотрудниками) они отвергали, выбирали собственных.

А с началом военных столкновений в Сирии в Иорданию прибыло полтора миллиона беженцев, среди которых были и представители ДАИШ, и «Фронта Ан-Нусра», и «Свободной армии», и другие. Постепенно все они проявились среди тюремного населения.

Это подвигло тюремную систему пересмотреть модели работы по реабилитации. Были расписаны коротко- и долгосрочные цели. Реализовывать их набрали и подготовили уже три команды специалистов – психологов, религиозных лидеров и сотрудников, отвечающих за безопасность. Система работает успешно по настоящий момент.

Психологи решают психологические проблемы осужденного, корректируют поведение, помогают наладить контакт с семьями, оказывают помощь в социализации.

Религиозные лидеры корректируют убеждение на основе Шариата, проводят уроки по изучению Корана, религиозных постулатов.

Группа по безопасности осуществляет сбор информации, контроль, несет ответственность за предупреждение преступлений со стороны участников программы по реабилитации внутри и за пределами тюрьмы. Последние также взаимодействуют с представителями других правоохранительных ведомств.

«ЦЕЛЬЮ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ДОЛЖНА СТАТЬ СОЦИАЛИЗАЦИЯ, А НЕ ВОЗМЕЗДИЕ», —

заключает кандидат юридических наук, полковник юстиции Ескали Саламатов.

Он пояснил, что в Казахстане около 150 из около 600 осужденных по статьям «экстремизм» и «терроризм» содержаться в камерах.

Отделение их в отдельные тюрьмы привело к радикализации целого города — Жезказгана. Этому способствовало территориальное удаление учреждения. Для того, чтобы приехать на свидание к осужденному, родственники вынуждены были преодолевать огромное расстояние, а потом по три недели ждать очереди на длительное свидание. Как следовало ожидать, многие из них переехали на ПМЖ в город. Кроме того, за осужденными лидерами «стеклись» в город и последователи. В результате религиозная обстановка в Жезказгане накалилась. Радикализации подверглась и часть населения.

Эксперт отметил, что до сих пор не было проведено криминологическое исследование на предмет выявления лидеров экстремистских группировок, рядовых членов, «случайно попавших» в радикальные группы. Хотя эти данные могут оказать значимое влияние на оценку рисков при реабилитации.

Последняя должна включать систему стимулов и поощрений, нужно обеспечить психическую и физиологическую безопасность, так как в бараках до сих пор действует сила общего решения. Соответственно, должны меняться показатели оценки социализации осужденных. Например, вместо «хорошо поет, марширует», показателем считать — «получил навыки владения компьютером».

Еще один из важных аспектов — поддержка после освобождения. Примером могут служить «переходные» тюрьмы в США, где содержатся заключенные за 3 месяца до освобождения, параллельно выходя под гласным и негласным наблюдением в город. В процессе можно проверить, действительно ли осужденный отошел от своих радикальных взглядов.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Что, если я расскажу, как можно было спаси если не всех, но многих людей, зараженных идеями экстремизма (они тоже жертвы манипуляций), еще в детстве?

Ведь характер человека фундаментируется к семи годам жизни, в том числе и склонность к «ведомости». Соответственно, повышая психологическую грамотность родителей, педагогов и психологов в дошкольных учебных заведениях и начальных классах школ, можно корректировать процесс воспитания.

Общество должно быть информировано о процессе формирования зависимой и здоровой личности, которой, соответственно, не нужны «проводники».

Но вкладывать силы в это никто не захочет — нужен быстрый результат. Лучше, если за одну беседу.

А тут: объяснять, воспитывать, ждать, пока вырастет та самая обещанная «здоровая личность», умеющая анализировать, критически мыслить. Это долго и тяжело укладывается в отчеты, которые надо сдать уже завтра.

Только без стратегических планов (а воспитание — только один из них) войну нам еще долго не выиграть…

 Юлия Денисенко

Директор ОЮЛ «Ассоциация центров исследования религий»

Источник: Yvision